Есть некоторые животрепещущие вопросы, на которые каждый христианин должен ответить с предельной честностью. Жаждете ли вы Иисуса Христа? Желаете ли вы проводить время в молитве наедине с Ним? Является ли Он самым главным в вашей жизни? Наполняет ли Он вашу душу как радостная песня? Слетает ли с ваших уст хвала Ему? Или Его заглушили отвлекающие факторы, и Он был упразднен в вашей жизнью гордостью? Обращаетесь ли вы к Его Слову, Его Завету, чтобы узнать о Нем больше? Жаждете ли вы живой воды Его Духа? Совершаете ли вы каждодневные усилия, чтобы умирать для всего, что мешает, умаляет или угрожает вашей дружбе с Ним? Чтобы понять, где вы на самом деле находитесь с Господом, вспомните, что огорчило вас в прошлом месяце. Было ли это осознание. что вы недостаточно любите Иисуса? Что вы не так часто искали Его лицо в молитве? Что вы недостаточно заботились о Его людях? Или вы были подавлены тем, что вас недостаточно уважают, критикуют начальники, что у вас недостаточно финансов, мало друзей, вас страшит будущее или вы обеспокоены объемом своей талии? С другой стороны, что обрадовало вас в прошлом месяце? Размышления о своем участии в жизни общины? Радость от того, что вы можете медленно сказать “Авва, Отче”? Тот день, когда вы смогли ускользнуть с Евангелием в руках на два часа от остальных дел? Небольшая победа над эгоизмом? Или источниками вашей радости были покупка новой машины, костюм от Брукс Бразерс, великолепное свидание, отличный секс, повышение зарплаты или потеря нескольких сантиметров в объеме бедер?
Когда все христиане подчинят свою жизнь тайне пламени Духа, горящего внутри; когда мы сдадимся спасительной истине, что мы обретем жизнь только через смерть и что мы приходим к свету только через тьму; когда мы признаем, что пшеничное зерно должно упасть в землю и умереть, что Иона должен быть погребен в чреве кита, а алабастровый сосуд нашего “я” должен быть разбит, чтобы другие смогли ощутить сладкое благоухание Христа; когда мы ответим на призыв Иисуса “Придите ко Мне”, тогда безграничная сила Святого Духа будет высвобождена в церковь и мир с удивительной мощью. Но это произойдет только тогда, когда мы покончим с жизнью, которой мы привыкли жить, с жизнью, управляемой нашими желаниями безопасности, удовольствия и власти. Именно эти желание удерживают нас от признания истины о нашей нужде в Божьей милости. Именно эти желания препятствуют тому, чтобы снять с нас тонкий налет жизни без Бога и не дают нам быть открытыми.
Безопасность
В очень очевидном смысле культ безопасности включает в себя тех верующих, которые чаще поклоняются у алтаря успеха, чем у алтаря живого Бога; которые более регулярно преклоняются перед священными коровами безопасности и комфорта, чем перед верховным господством Иисуса Христа. Синдром безопасности можно легко распознать, когда дело касается денег. Один человек может чувствовать себя в безопасности, имея всего лишь десять долларов. Другой человек может чувствовать себя неуверенно, даже имея 100,000$ в банке. Сумма не имеет значения. Не имеет значения та безопасность, которую мы ищем - будь то финансовая, карьерная или безопасность в отношениях. Важно то количество времени, энергии, мыслей и внимания, которое мы вкладываем в эту неприятную борьбу, чтобы достигнуть условий, которые кажутся нам обязательными для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Неважно, что у нас стоит в списке покупок. Но наше желание безопасности очень требовательно и оно отстраняет наш разум от более высшего призвания, которое заключается к том, чтобы позволить нашему разуму и сердцу стать обителью Иисуса Христа.
В менее очевидном смысле, жажда безопасности главным образом является вопросом нашего эмоционального программирования. Мое чувство неуверенности необязательно является последствием внешних обстоятельства (таких как спад продаж в бизнесе) или действий других людей. Сила достичь равновесия и стабильности находится во мне самом. Она не сдалась на милость прихоти, капризам и непредсказуемым внешним силам. То, что заставляет меня испытывать неуверенность - это мои пагубные эмоциональные потребности, которые всегда должны быть удовлетворены. Когда реальность не соответствует моим ожиданиям, я расстраиваюсь, злюсь, огорчаюсь, беспокоюсь и обижаюсь.
Например, представьте, что вы встретили меня на улице и сказали мне, что поняли, что эта книга стала пустой тратой вашего времени и денег. Ваша критика спровоцирует мое внутреннее программирование, и я погружусь в болото печали, самосожаления и депрессии. Реальность не соответствовала моим ожиданиям. По крайней мере, я ожидал конструктивную критику, возможно даже позитивную оценку или даже похвалу. Но не вы нарушили мое внутреннее равновесие. Это сделал я. Будучи чрезмерно привязанным к своему предвзятому мнению о том, что мне нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности (в этом случае, в вашем одобрении), и преднамеренно убежденный в том, что все должно крутиться вокруг меня, я напрасно лишил себя плодов Святого Духа и изобильной жизни, которую обещал Иисус.
Господь проходил через этот мир как образ света и истины, иногда нежной, иногда строгой, и все же всегда любящей и эффективной, но никогда не испытывал неуверенность. Слово, жест, несколько слогов, начертанных пальцем на песке, повеление “Иди, следуй за Мной!”, и судьбы менялись, а души обретали рождение свыше. Он разговаривал с самаритянами, блудницами и детьми, и говорил им об истине, милости и прощении, которые были лишены малейшей тени неуверенности, заслоняющей Его самообладание. Проводя время с теми, кто навлекали на себя всеобщее неодобрение, Он никогда не отказывался от Своего желания предложить им Свое царство.
Когда мы цепляемся за жалкое чувство безопасности, возможность быть открытым полностью разрушается. Точно так же как восход веры требует заката нашего прежнего неверия, наших ложных идей и наших ошибочных и ограниченных представлений, так и рассвет доверия требует оставления нашей тяги к материальным и духовным заверениям. Безопасность в Господе Иисусе подразумевает, что мы больше не занимаемся вычислениями и не взвешиваем все за и против. Доверие, которое зависит от реакции, которую оно получает - это поддельное доверие, и оно основано только на беспокойстве. В дрожащей неуверенности верующий просит и даже требует ощутимых заверений от Господа, что его любовь к Нему небезответна. Если он не получает их, он унывает, расстраивается и, может быть, даже приходит к выводу, что все кончено или что ничего и не было. Если же он получает их, он на какое-то время обнадеживается, но только на время. Он требует дополнительных доказательств - и каждое из них для него менее убедительно, чем предыдущее. В конце концов это ложное доверие умирает из-за разочарования. Такой неуверенный христианин не понял, что ощутимые заверения, какими бы ценными они ни были, не могут создать доверие, поддерживать его или обеспечить какую-либо уверенность в его присутствии.
Иисус Христос призывает нас передать свое автономное “я” Ему в полном доверии. Только когда будет принято это решение, а тяга к заверениям угаснет, мы сможем достичь открытости, уверенности и мира. Тайна Вознесения нашего Господа содержит важный урок для тех, кто одержим чувством безопасности. Иисус сказал Своим ученикам: “Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел” (Иоанн 16:7). Почему? Какую пользу мог принести уход Иисуса для апостолов? Во-первых, Если бы Он не ушел, то “Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам” (Иоанн 16:7).
Во-вторых, когда Он все еще был видимым на земле, существовала опасность, что апостолы настолько привыкнут к виду Его человеческой плоти, что они потеряют уверенность в вере и будут полагаться на осязаемые доказательства их органов чувств. Видеть Иисуса во плоти было хорошо, но “блаженны невидевшие и уверовавшие” (Иоанн 20:29).
Зимой 1952 года, во время одного из самых тяжелых боев корейской войны, два морских капрала припали к земле в бункере передового наблюдательного пункта всего в девяноста метрах от расположения противника. Джек Робисон и Тим Кейси были друзьями в течение почти года. Они познакомились в военном училище в Квантико, штат Вирджиния, вместе пошли увольнение, а затем приехали в Кемп Пендлтон, штат Калифорния, для боевой подготовки пехоты. Их полк прибыл в Пусан осенью 1951. Было немного за полночь, и падал легкий снег. Укрывшись в бункере, эти двое передавали друг другу сигарету, когда граната, заброшенная неизвестным северокорейцем, упала прямо между ними. Кейси заметил ее первым. Он беспечно выбросил окурок и упал на гранату. Она сразу же взорвалась, но живот Кейси принял этот взрыв на себя. Он подмигнул Робисону и умер.
Четыре года спустя Робисон приобщился к религиозной жизни. Когда он произнес свои торжественные клятвы священника в 1960 году, он взял новое имя, чтобы оно символизировало его новую жизнь в Иисусе Христе. Он изменил свое имя с Джека на Кейси в надежде, что дух самопожертвования, который был в жизни Тима Кейси, станет характеризовать и его собственную жизнь. Он также подружился с потерявшей сына матерью Кейси и начал делить свои рождественские каникулы между своей собственной семьей в Род-Айленде и миссис Кейси в Чикаго. Однажды летом католический священник Кейси Робинсон приехал к миссис Кейси неожиданно, чтобы сделать ей сюрприз. Он чувствовал себя уставшим и подавленным. Они как обычно смотрели вместе сериалы вечером. После ужина они сели в гостиной, вспоминая те дни, когда Тим был жив. Священник все еще чувствовал себя подавленным. Неожиданно он спросил: “Мама, как ты думаешь, Кейси действительно любил меня?” Она засмеялась. “О, Джек, ты задаешь такие странные вопросы”. В ее голосе слышался слабый ирландский акцент. “Ты никогда не бываешь серьезным”. “Я серьезно” - ответил Робисон. В ее глазах был страх. “Сейчас же прекрати подшучивать надо мною, Джек”. “Я не шучу, мама”. Она недоверчиво посмотрела на него. Затем ее страх обернулся в ярость. Миссис Кейси, никогда не произносившая имя Господа всуе, вдруг вскочила и закричала: “Боже, Джек, разве он мог сделать для тебя что-то большее?” Затем она опустилась на стул, закрыла лицо руками и начала рыдать. Снова и снова она повторяла эту невыносимую фразу: “Разве он мог сделать для тебя что-то большее?” Через какое-то время, показавшееся ему вечностью, она снова улыбнулась и тихо сказала: “Ах, Джек, я думаю, что все мы время от времени нуждаемся в том, чтобы нас уверили в этом”. Именно в тот вечер отец Кейси Робисон оставил свою неуверенность и обрел мир, который приходит от настоящего доверия.
Франциск Ассизский писал: “Дьявола ничто так не радует, как возможность украсть у Божьего слуги радость сердца”. Мир и радость стоят как нищие с протянутой рукой, когда сердце христианина жаждет одного знамения Божьей милосердной любви за другим. Ничто не считается само собой разумеющимся и ничто не принимается с благодарностью. Обеспокоенные глаза и нахмуренные брови верующего - признаки сердца, в котором доверие не обрело дом. Сам Господь должен проходить с нами через все оттенки спектра эмоций, начиная от гнева и заканчивая слезами и развлечением. Но правда остается неизменной - мы не доверяем Ему. У нас нет разума Иисуса Христа. “Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство” (Лука 12:32).
Слов миссис Кейси должно быть достаточно и для нас: “Боже, разве Он мог сделать для тебя что-то большее?” Неуверенность не только парализует наши отношения с живым Богом, но и оказывает разрушительное влияние на отношения с другими людьми. Это отправная точка всего социального отчуждения. Она уничтожает открытость, являющуюся мостом к внутреннему миру другого человека. Она подрывает настоящее общение и вызывает своего рода остановку в развитии подлинной индивидуальности.
Кен Киз младший пишет: “Центр безопасности - это такой одинокий уровень сознания. Когда ваше сознание занято борьбой за то, что по вашему мнению, нужно вашему ощущению безопасности, вы больше изолированы от людей, чем на каком-либо другом уровне. И ваша энергия будет почти на нуле. Когда вы заняты вопросами безопасности, вы попадаете в ловушку противоречивых условий в ваших отношениях с другими. Вы создаете “других” как объекты, которые будут способствовать вашему чувству безопасности, или как объекты, с которыми нужно сражаться, потому что они угрожают вашему чувству безопасности. На уровне безопасности вы не можете любить других людей, потому что этот уровень создает огромную дистанцию между вами и другими людьми”.
Неуверенному в себе христианину трудно прислушиваться к мнению других людей. Он так не уверен в своей собственной личности, что ему все время приходится самоутверждаться, потому что он охвачен страхом, что слушая других или соглашаясь с чужим мнением, он может потерять часть своей шаткой личности. Или его неуверенность в самом себе приводит к тому, что он редко заявляет о себе, потому что, как ему кажется, открывая свои истинные чувства другим, он подвергает себя их критике. Он редко смеется над собой, потому что сердечный смех (являющийся встроенным предохранительным клапаном, напоминающим ему о том, что он - всего лишь творение) - это роскошь, которую он не может себе позволить: он может снизить его слишком высокую самооценку и побудить его не относиться к себе чересчур серьезно. Он не плачет - это было бы щелью в его “неуязвимой” броне. С другой стороны, он может часто плакать, но в одиночестве - он не может позволить, чтобы другие узнали, что он не такой уж совершенный. Он не признает свои ошибки с готовностью из-за своего ненасытного желания иметь одобрение от других людей. Ошибки вредят его авторитету.
Дж. Б. Пристли пишет: “Мы живем в том веке, когда ни один важный человек не признается, что он неправ”. Почему столько христиан похожи на мумии из средних веков? Почему мы перестаем расти в духовном измерении своей жизни? Почему наши богослужения становятся такими застойными, а молитвенные собрания такими традиционными? Почему креативность и гибкость уступили место бездумному повторению и закостенелости? Где жизнь, которой мы должны жить, как новые творения? Мы вновь и вновь повторяем то, что работало в прошлом. Дыхание Божье разливают в бутылки, а свободолюбивый Дух загоняют в угол. На все новое, творческое и свежее сморят с подозрением, а не с восхищением. “Жить означает меняться”, - писал Джон Генри Ньюман, “и хорошо прожить жизнь означает часто меняться”. Но страх перед неудачей предотвращает любой сюрприз от Духа.
Нобелевский лауреат, физик Макс Планк, сказал, что длинный лабиринтообразный путь, который привел к открытию квантовой теории, никогда бы не открылся его исследовательской группе, если бы они боялись совершать ошибки. В жизни многих христиан боязнь совершить ошибку останавливает рост, угашает Дух и приводит к постоянному сужению их личности. Церковь Иисуса Христа - это место обещания и возможностей, приключений и открытий, сообщество любви, которое находится в постоянном движении, это странники и пришельцы в чужой земле на пути в Небесный Иерусалим. Но ищущие безопасности являются врагами открытости. Их настойчивость в том, чтобы сохранить статус-кво, мешает инновациям и спонтанности, а также препятствует исследованию новых путей к разуму Иисуса Христа; желание сохранить все нетронутым, автоматически приводит к новому чувству неуверенности, в котором еще больше предостережений, угроз и нервного напряжения. Апостол Иоанн называет эту склонность к безопасности “тьмой”, потому что она противостоит Свету. Он молится: “да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня” (Иоанн 17:21). Жизнь, зависящая от “безопасности”, разбивает беззаботное доверие Божьей мудрости и любви, вредит межличностным отношениям, мешает продолжающемуся обновлению общества и христианского общения, и калечит серьезных христиан, которые стремятся иметь разум Иисуса Христа.
Когда все христиане подчинят свою жизнь тайне пламени Духа, горящего внутри; когда мы сдадимся спасительной истине, что мы обретем жизнь только через смерть и что мы приходим к свету только через тьму; когда мы признаем, что пшеничное зерно должно упасть в землю и умереть, что Иона должен быть погребен в чреве кита, а алабастровый сосуд нашего “я” должен быть разбит, чтобы другие смогли ощутить сладкое благоухание Христа; когда мы ответим на призыв Иисуса “Придите ко Мне”, тогда безграничная сила Святого Духа будет высвобождена в церковь и мир с удивительной мощью. Но это произойдет только тогда, когда мы покончим с жизнью, которой мы привыкли жить, с жизнью, управляемой нашими желаниями безопасности, удовольствия и власти. Именно эти желание удерживают нас от признания истины о нашей нужде в Божьей милости. Именно эти желания препятствуют тому, чтобы снять с нас тонкий налет жизни без Бога и не дают нам быть открытыми.
Безопасность
В очень очевидном смысле культ безопасности включает в себя тех верующих, которые чаще поклоняются у алтаря успеха, чем у алтаря живого Бога; которые более регулярно преклоняются перед священными коровами безопасности и комфорта, чем перед верховным господством Иисуса Христа. Синдром безопасности можно легко распознать, когда дело касается денег. Один человек может чувствовать себя в безопасности, имея всего лишь десять долларов. Другой человек может чувствовать себя неуверенно, даже имея 100,000$ в банке. Сумма не имеет значения. Не имеет значения та безопасность, которую мы ищем - будь то финансовая, карьерная или безопасность в отношениях. Важно то количество времени, энергии, мыслей и внимания, которое мы вкладываем в эту неприятную борьбу, чтобы достигнуть условий, которые кажутся нам обязательными для того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Неважно, что у нас стоит в списке покупок. Но наше желание безопасности очень требовательно и оно отстраняет наш разум от более высшего призвания, которое заключается к том, чтобы позволить нашему разуму и сердцу стать обителью Иисуса Христа.
В менее очевидном смысле, жажда безопасности главным образом является вопросом нашего эмоционального программирования. Мое чувство неуверенности необязательно является последствием внешних обстоятельства (таких как спад продаж в бизнесе) или действий других людей. Сила достичь равновесия и стабильности находится во мне самом. Она не сдалась на милость прихоти, капризам и непредсказуемым внешним силам. То, что заставляет меня испытывать неуверенность - это мои пагубные эмоциональные потребности, которые всегда должны быть удовлетворены. Когда реальность не соответствует моим ожиданиям, я расстраиваюсь, злюсь, огорчаюсь, беспокоюсь и обижаюсь.
Например, представьте, что вы встретили меня на улице и сказали мне, что поняли, что эта книга стала пустой тратой вашего времени и денег. Ваша критика спровоцирует мое внутреннее программирование, и я погружусь в болото печали, самосожаления и депрессии. Реальность не соответствовала моим ожиданиям. По крайней мере, я ожидал конструктивную критику, возможно даже позитивную оценку или даже похвалу. Но не вы нарушили мое внутреннее равновесие. Это сделал я. Будучи чрезмерно привязанным к своему предвзятому мнению о том, что мне нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности (в этом случае, в вашем одобрении), и преднамеренно убежденный в том, что все должно крутиться вокруг меня, я напрасно лишил себя плодов Святого Духа и изобильной жизни, которую обещал Иисус.
Господь проходил через этот мир как образ света и истины, иногда нежной, иногда строгой, и все же всегда любящей и эффективной, но никогда не испытывал неуверенность. Слово, жест, несколько слогов, начертанных пальцем на песке, повеление “Иди, следуй за Мной!”, и судьбы менялись, а души обретали рождение свыше. Он разговаривал с самаритянами, блудницами и детьми, и говорил им об истине, милости и прощении, которые были лишены малейшей тени неуверенности, заслоняющей Его самообладание. Проводя время с теми, кто навлекали на себя всеобщее неодобрение, Он никогда не отказывался от Своего желания предложить им Свое царство.
Когда мы цепляемся за жалкое чувство безопасности, возможность быть открытым полностью разрушается. Точно так же как восход веры требует заката нашего прежнего неверия, наших ложных идей и наших ошибочных и ограниченных представлений, так и рассвет доверия требует оставления нашей тяги к материальным и духовным заверениям. Безопасность в Господе Иисусе подразумевает, что мы больше не занимаемся вычислениями и не взвешиваем все за и против. Доверие, которое зависит от реакции, которую оно получает - это поддельное доверие, и оно основано только на беспокойстве. В дрожащей неуверенности верующий просит и даже требует ощутимых заверений от Господа, что его любовь к Нему небезответна. Если он не получает их, он унывает, расстраивается и, может быть, даже приходит к выводу, что все кончено или что ничего и не было. Если же он получает их, он на какое-то время обнадеживается, но только на время. Он требует дополнительных доказательств - и каждое из них для него менее убедительно, чем предыдущее. В конце концов это ложное доверие умирает из-за разочарования. Такой неуверенный христианин не понял, что ощутимые заверения, какими бы ценными они ни были, не могут создать доверие, поддерживать его или обеспечить какую-либо уверенность в его присутствии.
Иисус Христос призывает нас передать свое автономное “я” Ему в полном доверии. Только когда будет принято это решение, а тяга к заверениям угаснет, мы сможем достичь открытости, уверенности и мира. Тайна Вознесения нашего Господа содержит важный урок для тех, кто одержим чувством безопасности. Иисус сказал Своим ученикам: “Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел” (Иоанн 16:7). Почему? Какую пользу мог принести уход Иисуса для апостолов? Во-первых, Если бы Он не ушел, то “Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам” (Иоанн 16:7).
Во-вторых, когда Он все еще был видимым на земле, существовала опасность, что апостолы настолько привыкнут к виду Его человеческой плоти, что они потеряют уверенность в вере и будут полагаться на осязаемые доказательства их органов чувств. Видеть Иисуса во плоти было хорошо, но “блаженны невидевшие и уверовавшие” (Иоанн 20:29).
Зимой 1952 года, во время одного из самых тяжелых боев корейской войны, два морских капрала припали к земле в бункере передового наблюдательного пункта всего в девяноста метрах от расположения противника. Джек Робисон и Тим Кейси были друзьями в течение почти года. Они познакомились в военном училище в Квантико, штат Вирджиния, вместе пошли увольнение, а затем приехали в Кемп Пендлтон, штат Калифорния, для боевой подготовки пехоты. Их полк прибыл в Пусан осенью 1951. Было немного за полночь, и падал легкий снег. Укрывшись в бункере, эти двое передавали друг другу сигарету, когда граната, заброшенная неизвестным северокорейцем, упала прямо между ними. Кейси заметил ее первым. Он беспечно выбросил окурок и упал на гранату. Она сразу же взорвалась, но живот Кейси принял этот взрыв на себя. Он подмигнул Робисону и умер.
Четыре года спустя Робисон приобщился к религиозной жизни. Когда он произнес свои торжественные клятвы священника в 1960 году, он взял новое имя, чтобы оно символизировало его новую жизнь в Иисусе Христе. Он изменил свое имя с Джека на Кейси в надежде, что дух самопожертвования, который был в жизни Тима Кейси, станет характеризовать и его собственную жизнь. Он также подружился с потерявшей сына матерью Кейси и начал делить свои рождественские каникулы между своей собственной семьей в Род-Айленде и миссис Кейси в Чикаго. Однажды летом католический священник Кейси Робинсон приехал к миссис Кейси неожиданно, чтобы сделать ей сюрприз. Он чувствовал себя уставшим и подавленным. Они как обычно смотрели вместе сериалы вечером. После ужина они сели в гостиной, вспоминая те дни, когда Тим был жив. Священник все еще чувствовал себя подавленным. Неожиданно он спросил: “Мама, как ты думаешь, Кейси действительно любил меня?” Она засмеялась. “О, Джек, ты задаешь такие странные вопросы”. В ее голосе слышался слабый ирландский акцент. “Ты никогда не бываешь серьезным”. “Я серьезно” - ответил Робисон. В ее глазах был страх. “Сейчас же прекрати подшучивать надо мною, Джек”. “Я не шучу, мама”. Она недоверчиво посмотрела на него. Затем ее страх обернулся в ярость. Миссис Кейси, никогда не произносившая имя Господа всуе, вдруг вскочила и закричала: “Боже, Джек, разве он мог сделать для тебя что-то большее?” Затем она опустилась на стул, закрыла лицо руками и начала рыдать. Снова и снова она повторяла эту невыносимую фразу: “Разве он мог сделать для тебя что-то большее?” Через какое-то время, показавшееся ему вечностью, она снова улыбнулась и тихо сказала: “Ах, Джек, я думаю, что все мы время от времени нуждаемся в том, чтобы нас уверили в этом”. Именно в тот вечер отец Кейси Робисон оставил свою неуверенность и обрел мир, который приходит от настоящего доверия.
Франциск Ассизский писал: “Дьявола ничто так не радует, как возможность украсть у Божьего слуги радость сердца”. Мир и радость стоят как нищие с протянутой рукой, когда сердце христианина жаждет одного знамения Божьей милосердной любви за другим. Ничто не считается само собой разумеющимся и ничто не принимается с благодарностью. Обеспокоенные глаза и нахмуренные брови верующего - признаки сердца, в котором доверие не обрело дом. Сам Господь должен проходить с нами через все оттенки спектра эмоций, начиная от гнева и заканчивая слезами и развлечением. Но правда остается неизменной - мы не доверяем Ему. У нас нет разума Иисуса Христа. “Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство” (Лука 12:32).
Слов миссис Кейси должно быть достаточно и для нас: “Боже, разве Он мог сделать для тебя что-то большее?” Неуверенность не только парализует наши отношения с живым Богом, но и оказывает разрушительное влияние на отношения с другими людьми. Это отправная точка всего социального отчуждения. Она уничтожает открытость, являющуюся мостом к внутреннему миру другого человека. Она подрывает настоящее общение и вызывает своего рода остановку в развитии подлинной индивидуальности.
Кен Киз младший пишет: “Центр безопасности - это такой одинокий уровень сознания. Когда ваше сознание занято борьбой за то, что по вашему мнению, нужно вашему ощущению безопасности, вы больше изолированы от людей, чем на каком-либо другом уровне. И ваша энергия будет почти на нуле. Когда вы заняты вопросами безопасности, вы попадаете в ловушку противоречивых условий в ваших отношениях с другими. Вы создаете “других” как объекты, которые будут способствовать вашему чувству безопасности, или как объекты, с которыми нужно сражаться, потому что они угрожают вашему чувству безопасности. На уровне безопасности вы не можете любить других людей, потому что этот уровень создает огромную дистанцию между вами и другими людьми”.
Неуверенному в себе христианину трудно прислушиваться к мнению других людей. Он так не уверен в своей собственной личности, что ему все время приходится самоутверждаться, потому что он охвачен страхом, что слушая других или соглашаясь с чужим мнением, он может потерять часть своей шаткой личности. Или его неуверенность в самом себе приводит к тому, что он редко заявляет о себе, потому что, как ему кажется, открывая свои истинные чувства другим, он подвергает себя их критике. Он редко смеется над собой, потому что сердечный смех (являющийся встроенным предохранительным клапаном, напоминающим ему о том, что он - всего лишь творение) - это роскошь, которую он не может себе позволить: он может снизить его слишком высокую самооценку и побудить его не относиться к себе чересчур серьезно. Он не плачет - это было бы щелью в его “неуязвимой” броне. С другой стороны, он может часто плакать, но в одиночестве - он не может позволить, чтобы другие узнали, что он не такой уж совершенный. Он не признает свои ошибки с готовностью из-за своего ненасытного желания иметь одобрение от других людей. Ошибки вредят его авторитету.
Дж. Б. Пристли пишет: “Мы живем в том веке, когда ни один важный человек не признается, что он неправ”. Почему столько христиан похожи на мумии из средних веков? Почему мы перестаем расти в духовном измерении своей жизни? Почему наши богослужения становятся такими застойными, а молитвенные собрания такими традиционными? Почему креативность и гибкость уступили место бездумному повторению и закостенелости? Где жизнь, которой мы должны жить, как новые творения? Мы вновь и вновь повторяем то, что работало в прошлом. Дыхание Божье разливают в бутылки, а свободолюбивый Дух загоняют в угол. На все новое, творческое и свежее сморят с подозрением, а не с восхищением. “Жить означает меняться”, - писал Джон Генри Ньюман, “и хорошо прожить жизнь означает часто меняться”. Но страх перед неудачей предотвращает любой сюрприз от Духа.
Нобелевский лауреат, физик Макс Планк, сказал, что длинный лабиринтообразный путь, который привел к открытию квантовой теории, никогда бы не открылся его исследовательской группе, если бы они боялись совершать ошибки. В жизни многих христиан боязнь совершить ошибку останавливает рост, угашает Дух и приводит к постоянному сужению их личности. Церковь Иисуса Христа - это место обещания и возможностей, приключений и открытий, сообщество любви, которое находится в постоянном движении, это странники и пришельцы в чужой земле на пути в Небесный Иерусалим. Но ищущие безопасности являются врагами открытости. Их настойчивость в том, чтобы сохранить статус-кво, мешает инновациям и спонтанности, а также препятствует исследованию новых путей к разуму Иисуса Христа; желание сохранить все нетронутым, автоматически приводит к новому чувству неуверенности, в котором еще больше предостережений, угроз и нервного напряжения. Апостол Иоанн называет эту склонность к безопасности “тьмой”, потому что она противостоит Свету. Он молится: “да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня” (Иоанн 17:21). Жизнь, зависящая от “безопасности”, разбивает беззаботное доверие Божьей мудрости и любви, вредит межличностным отношениям, мешает продолжающемуся обновлению общества и христианского общения, и калечит серьезных христиан, которые стремятся иметь разум Иисуса Христа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий