Послесловие

Закончив читать Евангелие оборванца, вдумчивый читатель мог бы сказать: "Хм…. Он написал несколько правильных мыслей, но эта книга показалась мне односторонней. Бреннан постоянно говорит об Авве, Иисусе, радикальной благодати, сострадании и страстной любви Бога, но совсем мало говорит о том, что мы смертны. Я считаю, что он «играет кроплеными картами».

Библия – это история любви Бога к человеку. Бог зовет, ухаживает за нами, прощает и исцеляет. И наш ответ на Его любовь – это тоже Его дар.

Давайте предположим, что вы одолжили мне один миллион долларов на мои личные нужды. Через год вы просите, чтобы я начал делать ежемесячные беспроцентные платежи по 10000 долларов, чтобы выплатить долг. В первый день каждого месяца я сажусь, чтобы выписать чек, а мне в этот момент приносят утреннюю почту. Там я обнаруживаю от вас письмо с чеком на 10000 долларов, чтобы оплатить мой долг. Вы продолжаете это делать до тех пор, пока мой долг не будет выплачен полностью. Я изумляюсь и начинаю протестовать: «Но это же совершенно неправильно!»

Бог очарован Своими людьми и настолько полон решимости получить от нас ответ, что Он даже дарует нам благодать, чтобы мы ответили: «и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его» (Ефесянам 1:18-19)

Божья любовь просто невообразима. «верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею» (Ефесянам 3:17-19).

Действительно ли мы слышим, что говорит Павел в этих стихах? Прислушайтесь внимательнее! Отбрось свои жалкие, куцые и ограниченные представления о Боге. Любовь Христа – превыше всякого знания, превыше всего, что мы можем себе представить или вообразить. Это не мягкая благосклонность, а огонь поядающий! Иисус такой неудержимо прощающий, такой безгранично терпеливый и бесконечно любящий, что Он обеспечивает нас всем необходимым, чтобы мы могли жить жизнью благодарного отклика на Его любовь. «А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем» (Ефесянам 3:20)

Не кажется ли вам, что это слишком легкая религия?

У любви есть свои крайности. Она ничего не взвешивает и не считает, но ожидает от вас всего. Возможно, именно этим можно объяснить наше нежелание рисковать. Мы слишком хорошо знаем, что Евангелие благодати – это непреодолимый призыв любить других так же, как Бог любит нас. Неудивительно, что многие из нас предпочитают отдавать свою душу правилам, чем жить в единении с Любовью.

Нет грешников больше, чем так называемые христиане, которые искажают Божий лик, калечат евангелие благодати и запугивают других  страхом. Они обезображивают истинную природу христианства. Как точно сказал Юджин Петерсон: «Они говорят ложь о Боге и навлекают на себя проклятие».

Пусть оборванцы отовсюду собираются вместе как Церковь, чтобы возвысить свой голос протеста. Аннулируйте лицензии религиозных вождей, которые говорят о Боге ложь. Приговорите их к трем годам одиночного заключения, чтобы у них в камере лежала только Библия.  

Мария Магдалина является главным свидетелем Евангелия оборванца. В страстную пятницу она смотрела, как жестоко распинали и бесчеловечно глумились над Тем, Кого она любила. Но объектом ее внимания были не страдания, а страдающий Христос, «возлюбивший меня и предавший Себя за меня» (Галатам 2:20).  Никогда не позволяйте, чтобы эти слова толковали как аллегорию в жизни Магдалины. Для нее любовь Иисуса была пылающей и божественной реальностью. Если бы не встреча со Христом, она бы затерялась в песках истории как неизвестная блудница.  

У нее не было другого понимания Бога, церкви, религии, молитвы и служения, кроме того, которое было связано с Человеком, Который возлюбил ее и предал Себя за нее. Уникальное место, которое Магдалина занимает в истории ученичества, досталось ей не благодаря ее любви к Иисусу, но благодаря чудесному преобразованию, которое совершила Его любовь в ее жизни. Она просто позволила себе быть любимой. Как писал Юджин Петерсон: «Центральная истина, которую выражает жизнь Марии, заключается в том, что человек может быть поднят Божьей любовью с самого глубокого дна к сияющим высотам, где обитает Бог».

«Когда умножился грех, стала преизобиловать благодать».

Когда Иисус спросил Петра на береге Тивериадского озера: «Симон, сын Ионин, любишь ли ты Меня?», Он не добавил к этому ни слова. То, что Он сказал – было достаточно. «Ты любишь Меня? Ты можешь позволить Моей любви прикоснуться к тебе в твоей слабости, освободить тебя и облечь тебя силой?» После того момента единственная сила, которая была у Петра – это любовь Иисуса к нему. Он снова и снова рассказывал историю о своей неверности и о том, как Иисус прикоснулся к нему. Когда он провозглашал евангелие благодати, он проповедовал в своей слабости силу Божью. Вот, что содействовало обращению Римской империи, и что до сих продолжает касаться сердец людей по всему миру: любовь Христа, которая прикоснулась к нашей жизни.

Церковь американских оборванцев нуждается в том, чтобы присоединиться к исповеданию Магдалины и Петра о том, что христианство – это, главным образом, не моральный кодекс, а служение благодати. Это не философия любви, а бурный роман. Это не соблюдение правил со сжатыми кулаками, а получение подарка с открытыми руками.

Несколько лет назад известный евангелистский богослов Френсис Шеффер написал: «Истинная духовность заключается в том, чтобы постоянно жить благодатью Иисуса Христа. Эта книга не претендует на оригинальность, она просто является комментарием на это утверждение Шеффера. Как любил говорить К. С. Льюис: «Люди больше нуждаются в напоминании, чем в наставлении». 

                                                                      * * * * *

                                                                     КОНЕЦ

Глава 12. Оскорбительная благодать. Часть 2

Только оборванцы правильно понимают смысл жизни. Никакие усилия ради Божьего Царства не являются слишком большими или слишком смелыми. Никакие жертвы не являются слишком болезненными. Самый большой риск – все равно слишком мал. На молитве оборванец часто совершенно ничего не испытывает – вернее, он ощущает отсутствие Бога. Он не ищет видений и откровений. Особые духовные переживания - редкое явление в нищете его духа. Он не жаждет утешений, включая духовные. Он живет в Пустоте, но вместе с Бидом Гриффитсом он знает, что Пустота насквозь пропитана любовью. (Бид Гриффитс - британский монах-бенедиктинец, живший в южной Индии и содействовавший диалогу между христианством и индуизмом. – Примеч. переводчика)

Оборванцы - простые, прямые и честные люди. Их речь проста. Они не торопятся говорить: «Бог сказал мне…». Проходя по этому миру, они несут бессловесное, пророческое свидетельство.

Возможно, самое важное достижение Святого Духа в жизни оборванцев – это удивительное изменение от отвержения самих себя к принятию. Оно основывается не на психологической помощи или силе позитивного мышления. Оно кроется в переживании принятия Иисусом Христом. Они – не святые, но они стремятся к духовному росту. Они спокойно принимают советы и конструктивную критику. Они часто ошибаются, но не проводят бесконечные часы, осуждая самих себя. Они быстро каются, отдавая свои ошибки Господу. Их прошлое было распято со Христом и больше не существует, кроме как в глубоких тайниках вечности.  

Находясь в греховных условиях человеческого существования, оборванец изо всех сил старается быть верным Иисусу. Беря каждый день крест своей надломленности, он борется с усталостью, одиночеством, неудачей, депрессией, и болью отвержения от тех, кого он считал достойными доверия. Дорога оборванца всегда приводит к Голгофе.

Оборванцев преследуют слова Френсиса Томпсона из его стихотворения "Небесная гончая":

Хотя я знал любовь Того,

Кто шел за мной во след,

Но все же сильно опасался,

Что, обретя Его, я потеряю все.

Достаточно ли Иисуса? Достаточно ли Его любви, которую я ощущаю через супруга, детей и друзей? Должен ли я стремиться к чему-то еще? Смогут ли беспрестанные пристрастия, нужды и желания украсть мои жизненные принципы? Должен ли я снова отправиться в далекую страну, чтобы искать непонятно чего? У меня есть один страх: получив место на брачном пире Агнца, меня страшит мысль о том, что я когда-нибудь вернусь в нищету и грязь, холод и тьму безбожных дорог и улиц эгоистичной жизни. Одна эта мысль бросает меня в дрожь. И из глубины сердца я молюсь словами святого Августина: «да возлюблю Тебя всеми силами, прильну к руке Твоей всем сердцем своим; избавь меня от всякого искушения до конца дней моих».  

Церковь оборванцев – это место обетования и возможности, приключения и открытий, общество сострадания, общество странников и пришельцев в чужой земле на пути к Небесному Иерусалиму. Оборванцы – это пилигримы, которые заселились в земную гостиницу всего на ночь, не распаковывая чемоданы и готовые идти дальше. Им не присущи перегруппировка, окапывание, передвижение ползком и споры.

Собираясь для совместных богослужений, они отвергают склонность избегать рискованных действий. Склонность к рытью окопов, которая выдает себя через приверженность к испытанному и истинному, воспринимается ими как признак недоверия Святому Духу. Божий Дух невозможно заключить в рамки и Он не укладывается в наши границы. Поклоняющийся оборванец не застрянет в стиле поклонения Средневековья, цепляясь за старые традиции и отказываясь принимать новые. Творчество и приспособляемость не уступят повторению и строгости. Церковь оборванцев спокойно относится к периодам тишины, когда можно спокойно сидеть, внимательно слушать и переживать Божье присутствие. Слова из Псалма 45:11 «Остановитесь и познайте, что Я – Бог» - это не просто благочестивый совет, а божественное повеление.   

Для оборванцев имя Бога – Милость. Мы смотрим на нашу тьму как на дорогостоящее имущество, потому что она влечет нас к Божьему сердцу. Без Его милости эта тьма погрузила бы нас в отчаяние, а некоторых просто сломила бы. Время, проведенное наедине с Богом, открывает непостижимые глубины нищеты нашего духа. Мы настолько бедны, что даже наша нищета не принадлежит нам. Она принадлежит непостижимой тайне любящего Бога. В молитве мы пьем осадки из бокала нашей нищеты. Вдруг мы переживаем момент откровения и понимаем, что Милость призывает и принимает нас еще до того, как мы принимаем сами себя. Мы ни за что не цепляемся, включая нашу греховность, мы просто приходим к Иисусу с открытыми руками. Мы опустошаем горькую чашу самоотвержения, когда погружаемся в грандиозную нищету, которой является поклонение Богу.

Наша встреча с Милостью глубоко влияет на наши отношения с другими людьми. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Матфей 5:7). Мы смотрим дальше внешности и наружности, чтобы видеть в других людях товарищей по несчастью. Человеческая плоть уязвима к нападкам извне и изнутри, к нападкам отрицательных, осуждающих мыслей. Но мы не поддадимся им, потому что Бог милостив к нам. Мы не позволим этим нападкам ввести нас в грех эгоизма и самозащиты. Купаясь в милостивой любви Христа Искупителя, мы можем смеяться над склонностью присваивать себе духовное превосходство. Мы можем проявлять к другим милость, которую получили сами.

Погруженный в такое милосердие, оборванец быстро находит оправдание поведению своего соседа, когда тот ведет себя недружелюбно. Вместо того, чтобы мстить, он уворачивается от стрел гнева, которые в него пускают. Он помнит заповедь: «Снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего [облекитесь] в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны» (Колоссянам 3:13-15). Пример для оборванца – это умирающий Иисус, уничиженный и несправедливо обвиненный, который взывал о прощении Своих палачей (Лука 23:34)

Большая книга Анонимных Алкоголиков предлагает нам прекрасный совет для таких времен, когда мы сталкиваемся с проступками тех, кто сознательно пытался, и, возможно, был успешен в том, чтобы причинить нам вред:

«Наш путь был таким: мы пришли к заключению, что люди, причинявшие нам зло, были, возможно, духовно ущербны. Хотя нам не нравились симптомы их недуга и то, что они были несправедливы по отношению к нам, все же они, как и мы, были больны. Мы просили Бога помочь нам отно­ситься к ним с той же терпимостью, с тем же состраданием и жалостью, с которой мы отнеслись бы к больному другу. Когда кто-то обижал нас, мы говорили себе: «Это больной человек. Чем я могу помочь ему? Господи , помоги мне не сердиться на него. Да исполнится воля Твоя».

Если вы превратили свою жизнь в полный беспорядок, как это происходит у алкоголиков, вам легче быть сострадательным, если вы тщательно разбираете ошибки в своей жизни, а не в чьей-то еще.

Если имя Бога – Милость, неудивительно, что на нашем духовном пути будет преобладать благодарность. Мы идем по жизни, осознавая, какая великая цена была заплачена за наше избавление. Вдумчивое размышление приводит нам на память бесчисленное множество раз, когда Бог избавлял и исцелял нас. Джон Кавано писал: «Если бы мы могли посчитать свои страхи – большие и маленькие – которые однажды преследовали нас, а затем поблагодарить Бога за каждый ужасный исход, который не стал реальностью, мы бы не переставали благодарить Его».

Есть ли у нас надежная гарантия того, что к оборванцам проявят бесконечную благость и безмерную милость на Суде? Да, есть. Иисус говорит: «Потому что ты проявлял их к другим». Он верен Своему Слову: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут».

Иисус говорит: « Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Матфей 11:27). Иисус - Путь к Авве. Он - Истина, сказанная Аввой. Он - Жизнь, которой мы можем поделиться. Мы можем поделиться Его жизнью с Аввой. (Римлянам 5:5).

Самый большой подарок, который любой оборванец может получить от Иисуса – это взаимоотношения с Аввой. Иисус говорит, чтобы мы приходили к Богу с доверчивой простотой, как ребенок приходит к своему папе. Давид говорит: «Не смирял ли я и не успокаивал ли души моей, как дитяти, отнятого от груди матери? душа моя была во мне, как дитя, отнятое от груди» (Псалом 130:2). Дитя, о котором здесь говорится – это не младенец, а ребенок двух или трех лет, отнятый от груди. Он исследует тайны папиного карманного фонарика, связки ключей и монет, разбросанных на журнальном столике. Маленький оборванец внезапно утомляется и топает к маме на руки. Успокоенный ее нежными словами, пока она гладит его по голове, малыш засыпает, тихий и спокойный.

Иисус приглашает нас стать как маленькие дети, заползти на руки к Авве и позволить Ему любить нас. Хотя, как отмечает Алан Джоунс, «самая трудная часть зрелой веры заключается в том, чтобы позволить себе быть объектом восхищения Бога".

Четыре года назад я посетил семинар, который вел восьмидесятилетний библеист по имени Франк Монтэлбано, который преподавал уроки по Новому Завету в течение многих, многих лет. В тот день он сосредоточился на моем любимом отрывке из всей Библии, Евангелии от Луки 15:20. Вот как он перевел этот стих: «Когда он был еще далеко, его отец увидел его и исполнился состраданием к нему; он побежал к своему сыну, заключил его в объятия, стал его целовать и не мог остановиться». Многие оборванцы могут быть молчаливыми, но когда дело касается поцелуев, мы вовсе не застенчивы.

За последние десять лет тайна жизни оборванца захватила меня с еще большей силой. После долгих часов молитв и размышлений над Писанием, а также над вопросом «Кто я такой?», милосердный Бог показал мне, кто я такой на самом деле. Теперь я точно знаю, кто я такой и осознаю свою индивидуальность. Это влияет на мое единение с Богом, мои отношения с другими и на то, как я отношусь к самому себе. И поэтому я бы хотел, чтобы на моей надгробной плите было написано:

БРЕННАН МЭННИНГ

РОДИЛСЯ:

УМЕР:

ОБОРВАНЕЦ АВВЫ

Глава 12. Оскорбительная благодать. Часть 1

Меня публично и конфиденциально объявляли еретиком, раскольником, универсалистом и неисправимым оптимистом. Один римо-католический богослов сообщил мне, что я переплюнул даже Лютера. Меня обвиняли в том, что я не верю в существование ада, суда и вечных мук. Один богослов из Индианы осуждал меня за то, что я выборочно использую библейские тексты. Меня называют "неуравновешенным", "духовно незрелым," и "сумасбродным". Газетная статья в Калифорнии бросила вызов здравости моего учения и моих моральных устоев.

Евангелие изящества продолжает шокировать.

Законники, пуритане, пророки, возвещающие погибель, и крестоносцы нравственности испытывают приступ раздражения, когда слышат об учении Павла об оправдании по благодати. Они обижаются на свободу Божьих детей и трактуют ее  как распущенность. Они не хотят, чтобы христианство помогало нам стать целостными, но чтобы мы чувствовали себя несчастными под его бременем. Они стремятся запугать нас, чтобы мы боялись и шли их тропой праведности. Они хотят не освобождать нашу жизнь, а контролировать ее. Их извращенный дух законничества уродует дух человека, перемалывает его правилами и ограничениями. Поразительная глубина их посвящения – фанатизм всегда впечатляет – скрывает тот факт, что они принимают евангелие в теории, но отрицают его на практике. Эти критические замечания звучат жестко, но они сравнительно мягки по сравнению со словами Иисуса, записанными в 23 главе Евангелия от Матфея. Там Он резко осуждает законников за постоянные мелочные придирки, которые скрывают от людей лицо сострадательного Бога. «Лицемеры, вожди слепые, змеи, порождения ехиднины, гробы окрашенные» - так говорил о них Иисус, не сдерживая Свое негодование по поводу их извращенных религиозных практик. (Конечно же, я надежно защищен от своих собственных размышлений о том, что, может быть, я не так далеко ушел от этих лицемеров, как мне хотелось бы думать).

Однако, за последнее десятилетие то, что святой Августин назвал sensus fidelium – инстинктивным разумением верных – всецело подтвердило истину евангелия оборванца. Дух Святой обитает в простых людях, занимающихся своими повседневными делами, и они предлагают Телу Христа заслуживающие доверия идеи о Божьей любви к нам. На каждом этапе своего развития церковь спасали оборванцы, имеющие дар различения духов. В третьем веке, когда двести епископов приняли еретическую доктрину Ария, отрицающую божественную природу Иисуса Христа, именно sensus fidelium – инстинктивное разумение верных – отказалось следовать этой доктрине, сохранив, таким образом, сообщество верных от распада.

Со времени первой публикации этой книги в 1990 году, Евангелие оборванца породило небольшое кустарное производство. Тема этой книга вдохновила восемь песен; покойный Рич Муллинз собрал Группу Оборванца (The Ragamuffin Band – Примеч. переводчика); недавно вышла книга «Молитвы оборванца»; были написаны четыре картины, открыты три книжных магазина и несколько стихотворений с таким названием. Однажды мне даже прислали коробку со смесью для приготовления маффинов под названием «Оборванец» («Rag-a-Muffin – Примеч. переводчика).

Почему эта метафора продолжает привлекать внимание через десять лет? Я полагаю, что оно говорит о духовном состоянии многих из нас. Оборванцы – это «анавим» (анавим - нищий, который ищет избавления у Господа. – Примеч. переводчика) в еврейских Священных Писаниях, нищие духом, которые, осознавая свою внутреннюю нищету и пустоту, не колеблясь предали себя милости Божьей. Они совместили ощущение личной беспомощности с полной верой в Божью любовь. Они действительно были верным остатком, истинным Израилем, которому были даны обетования о Мессии.

Как я сказал Джимми Абеггу, редактору книги «Молитвы Оборванца», путь оборванца – это совсем другое представление о христианской жизни, отличающееся от традиционной церковной культуры. Оно основывается на утверждении Иисуса: «Сын Человеческий не [для того] пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Матфей 20:28). Оборванцы не садятся за стол, чтобы им служили, но они становятся на колени, чтобы служить другим. Когда на их тарелке есть еда, они не жалуются на жесткое мясо, мягкие овощи, монотонное меню или тарелку с трещинкой. Довольные тем, что могут поесть, они благодарят даже за самый скромный дар. Они не становятся нетерпеливыми или раздражительными из-за плохого обслуживания в универмаге, потому что у них тоже не всегда получается быть хорошими слугами.

Оборванцы не жалуются на слабое проповедование и безжизненное поклонение в своей поместной церкви. Они рады иметь место, где они могут общаться с другими оборванцами у дверей Божьей милости. Сью Монк Кидд пишет: «Нищие знают, как открывать свои руки, надеясь, что в них упадет крошка благодати». Признавая со смирением, что они простые люди, неспособные достичь исполнения желаний своего сердца без Божьей помощи. Они благодарны за самую маленькую крошку, которая падает изо рта проповедника.

Длинные молитвы и хвастовство не подходят оборванцам. Их молитва – это молитва мытаря в храме: «Боже, будь милостив ко мне грешнику» (Лука 18:13). Оборванец знает, что он и есть тот мытарь, и что не признавать это – означает стать фарисеем. Мытари, никчемные люди, бродяги и оборванцы смеются над своим тщеславием и желанием быть замеченными, а также над тем, что они непримечательны.

Оборванцы не претендуют на самодостаточность. Они знают, что любое провозглашение независимости от доброты других людей – чистое безумие. Оборванцы никогда не спрашивают: «Вас подвезти до города?». Скорее они настаивают: «Могу я перенести вас через эту реку?». Автоматическое «нет» фарисейского высокомерия должно уступить спонтанному «да» нищего.

«Да» - важное слово в словаре оборванца, особенно если это ответ на повеление «ободритесь; это Я, не бойтесь» (Марк 6:50) и на слова ученика, которого любил Иисус: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Иоанна 4:18). Маленький оборванец по имени Эми Велборн хорошо сказал об этом от имени всех оборванцев: 

«Любовь может изгнать страх, но некоторым из нас сначала нужно принять вызов Иоанна с другой стороны. Нам нужно прекратить бояться, чтобы освободить место для любви. Мы легко можем сказать другому человеку о своей любви. Но если в глубине нашего сознания прячутся страхи – «Действительно ли он меня любит? Как он мог так поступить?» или «Если я признаюсь ей в любви, ответит ли она мне взаимностью или в конце концов предаст меня?» - мы сдерживаем свои чувства. Мы осторожничаем и иногда это действительно мудрое решение. В конце концов, кто хочет, чтобы ему причиняли боль? Но разве может наша любовь расцвести, если она будет скована сомнениями и страхами? Нет».

Я думаю, что то же самое происходит с нашей любовью к Богу. Любящая вера – передача нашей жизни Богу в полном доверии – не может родиться в нашем сердце, если мы что-то удерживаем из-за страха, будь то страх наказания или страх, что все это – обман.

«Господь Иисус, сегодня я откладываю свои страхи и открываю свое сердце Тебе в полном доверии».  

Тоска по свободе от страха приводит оборванца к объективному восприятию своего затруднительного положения: полной неспособности проявлять доверие. Поэтому он полностью полагается на Божью милость и смело приходит к престолу благодати, потому что «Он избавит нищего, вопиющего и угнетенного, у которого нет помощника. Будет милосерд к нищему и убогому, и души убогих спасет» (Псалом 71:12-13).

Потрепанным, побитым и разочарованным христианам больше не нужно в нерешительности перекладывать чемодан из одной руки в другую: они обрели дерзновение через свидетельство возлюбленного ученика: «И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас» (1 Иоанна 5:14). Поблагодарив Бога за чашку горячего кофе и булочку, оборванец твердо доверяет обетованию Иисуса: «всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите, - и будет вам» (Марк 11:24). Это - уровень доверия, который граничит с дерзновением!

Личное переживание любви Иисуса Христа всегда рождает в нас доверие. Полная зависимость и доверчивое подчинение являются сердцебиением оборванца. Хотя оборванцы и могут быть мягкосердечными, они все же практичны. Они не живут в мечтательном состоянии забытья, разглагольствуя о победоносной христианской жизни. Они формируют нищенствующую, а не триумфальную церковь. Признавая реальность своей обедненной жизни, они знают, что не могут выжить без Божьей порции насущного хлеба. Их безопасность находится в отсутствии безопасности.  

Оборванцы никогда не презирают свою материальную и духовную нищету, потому что они считают себя несравненно богатыми. Они нашли сокровище в поле (см. Матфей 13:44). Ничто не может сравниться с Царством Божьим. В их глазах оно драгоценнее всего на счете. Его невозможно измерить, взвесить или подсчитать, потому что оно бесконечно. Это секрет оборванца, который не понимают номинальные христиане, но за который мученики отдавали свои жизни. Ради Царства Божьего многие тысячи людей согласились на конфискацию имущества, потерю родины, а также семей, карьеры и своей репутации. 

Номинальные христиане просто не могут это понять. Они слышат Слово Божье, но оно не говорит к их сердцу. Невидимый мир для них не существует. Истории из Библии хороши для детей в воскресной школе, но не для разумных взрослых. Вера – пережиток средневековья. Она не подходит для того, чтобы заплатить аренду, приготовить еду или купить компьютер. Значение имеют сила, ум, связи и деньги. Все остальное – опиум для народа. Номинальные христиане не знают секрет. Сокровище скрыто от их глаз. Ценности и образ жизни оборванцев – просто непостижимы.  

Глава 11. Слегка не в себе. Часть 2

В Палестине первого века жители Иудеи и Галилеи по-своему понимали провозглашение Божьего Царства. Иисус провозгласил, что старая эпоха закончилась и наступила новая эра, и что единственно надлежащая реакция на это – быть охваченным радостью и удивлением. 

Его слушатели не говорили: “Да, Равви, мы верим Тебе» или «Нет, Равви, мы считаем Тебя глупцом». Вместо этого они спрашивали: «А как же быть с ненасытными римлянами? Когда Ты явишь нам знамение? Почему Твои ученики не соблюдают Закон? Чью сторону Ты занимаешь в разных юридических спорах?» 

Иисус отвечал им, что дело не в римлянах, не в Законе и не в чудесах. Дело было в неустанной любви Бога, и перед лицом этого откровения римляне и Тора были второстепенными. Но его аудитория упрямо отказывалась признавать, что Тора могла быть второстепенной, а оккупация Палестины римлянами была не такой уж значительной. Для них Тора и Рим были главными и самыми важными вопросами. «Что ты скажешь о них, Равви?»  

И снова Иисус ответил им, что Он пришел не для того, чтобы обсуждать Закон или бросать вызов Римской Империи. Он пришел для того, чтобы возвещать Благую Весть о том, что Бог есть любовь и Он приглашает людей с радостью ответить на эту любовь.

Рассудительные, упрямые, реалистичные критики только качали головами: «Почему Он не говорит о важных вопросах?» 

С того дня, как Иисус впервые появился на сцене, мы разработали громадные богословские системы, организовали международные церкви, наполнили библиотеки умными книгами по Христологии, участвовали в важных спорах и евангелизационных кампаниях, реформах и собраниях возрождения. И все же среди нас осталась драгоценная горстка людей, у которых хватает безрассудства сделать безумный обмен и отдать за Христа все. Остался малочисленный остаток, у которого есть смелость поставить все на Евангелие благодати. Осталось благословенное меньшинство, обезумевшее от неистовой радости, словно человек, нашедший спрятанное сокровище. 

Цинизм, пессимизм и отчаяние мешали людям увидеть служение Иисуса, и как гласит старая французская пословица – «Чем больше все меняется, тем больше все остается по-старому».

Рискуя показаться вам деревенским проповедником-ковбоем, позвольте мне все же задать вам несколько очень личных вопросов о ваших отношениях с Иисусом из Назарета. Живете ли вы каждый день в благословенной уверенности, что вы были спасены уникальной благодатью нашего Господа Иисуса Христа? Твердо ли вы придерживаетесь убеждения, что основа всего существования зиждется на благодати, а не на делах? Испытываете ли вы перепады настроение и приступы меланхолии от того, что вы все еще стремитесь к совершенству, которое приходит от ваших личных усилий, а не от веры в Иисуса Христа? Испытываете ли вы шок и ужас, когда терпите в чем-то неудачу? Действительно ли вы осознаете, что вам не нужно измениться, вырасти или быть хорошим, чтобы ощутить на себе Божью любовь?

Уверены ли вы в победе добра над злом так же сильно, как в брожении теста под воздействием дрожжей? Являются ли мир и радость основным направлением вашей жизни, несмотря на то, что временами вы испытываете подавленность? Удручает ли вас то, как на вас смотрят другие люди или ваше собственное восприятие самого себя? Обладаете ли вы легким безумием, чтобы преодолеть свои сомнения, страх и ненависть к себе и поверить, что вы приняты Богом? 

Если нет, то вы принадлежите к братству потрепанных, побитых и разочарованных христиан. Возможно, вы ощущаете себя обуглившимся поленом в камине, полностью лишенным сил и неспособным зажечь в себе огонь. Ваши личные внутренние ресурсы полностью исчерпаны.

Луи Савари описывает это братство так: «Их жизнь полна требований от других людей. Создается впечатление, что они проживают, как минимум, три жизни. Каждый хочет что-то от них получить. Они не могут сказать «нет», но у них нет времени, чтобы сделать все то, на что они согласились… Они не могут найти необходимую информацию и обрести четкость мышления, чтобы принимать решения.. они много вкладывают в отношения с другими людьми, но получают мало благодарности, ответной реакции и признания от других». Митчелл пишет: «Хотя невзаимность неизбежна и приемлема, она иссушает дух. Никто не может долго работать, помогая другим людям, и не видеть плодов своего труда».

Первый шаг к возрождению начинается с принятия того, где вы находитесь и обнажения своей нищеты, слабости и пустоты перед любовью, которая превосходит все. Не пытайтесь ничего чувствовать, думать или делать. Даже собрав  добрую волю всего мира, вы не сможете заставить что-либо произойти. Не заставляйте себя молиться. Просто расслабьтесь в присутствии Бога, в которого вы почти что верите, и попросите о легком безумии. 

Индийский поэт Тагор сказал об этом так:

Нет, не в твоих силах открыть бутон, чтоб он расцвел.

Встряхни его, ударь,

Не в твоей власти заставить его расцвести.

Твое прикосновение лишь пачкает его.

На части рвешь его ты лепестки и превращаешь в прах,

Но он не издает благоуханья.

Нет, ты не можешь открыть бутон, чтоб он расцвел!

Тот, Кто может открыть бутон, делает это так просто.

Он смотрит на него, и жизненный сок начинает течь по его венам.

От Его дыхания цветок расправляет свои крылья

И порхает на ветру.

Его цвета тают, как сердечное желание, а аромат выдает сладкую тайну.

Тот, Кто может открыть бутон, делает это так просто.

Теперь попробуйте сделать это простое упражнение: закройте глаза и примите любое удобное для вас положение, которое позволит вам держать позвоночник прямо. Встаньте, сядьте, встаньте на колени или лягте на пол. Представьте, что Иисус смотрит на вас так же, как Он смотрел на апостола Иоанна в горнице, когда тот в порыве нежности положил свою голову на грудь Иисуса. Или так, как Он смотрел на грешную женщину, которая омыла Его ноги своими слезами и отерла их своими волосами. В течение десяти минут повторяйте только одну строчку из 22 Псалма: «Господь – пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться».  

В течение следующих десяти минут молитесь над отрывком из пророка Осии, и там, где вы увидите слово Израиль, подставьте свое имя: 

«Израиль, как Я могу предать тебя? Сердце Мое не хочет этого. Когда Израиль был мал, Я любил его и Сам учил его ходить, брал его на руки. А они не сознавали, что Я врачевал их. Узами человеческими влек Я их, узами любви. Я брал их на руки и как младенца прижимал к Своей щеке, и ласково подкладывал пищу им. Как поступлю с тобою, Ефрем? Как предам тебя, Израиль? Поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема, ибо Я Бог, а не человек; среди тебя Святый»  (Осия : 11:1-4, 8-9, перевод с англ.)

В оставшиеся пять минут медленно прочтите еще три отрывка: 

«Посему вот, и Я увлеку ее, приведу ее в пустыню, и буду говорить к сердцу ее. И дам ей оттуда виноградники ее и долину Ахор, в преддверие надежды; и она будет петь там, как во дни юности своей и как в день выхода своего из земли Египетской». (Осия 2:14-15)

«Господь призвал Меня от чрева, от утробы матери Моей называл имя Мое;…  Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот, Я начертал тебя на дланях [Моих]; стены твои всегда предо Мною» (Исайя 49:1,15-16).

«Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? (Рим. 8:31,32)

Если у вас когда-нибудь появится возможность отметить Пасху во Франции, будь то большой город как Париж, Бордо, Лион или небольшая деревенька как Сен-Реми, в которой я прожил шесть месяцев, вы увидите одну и ту же фразу, напечатанную или написанную рукой на стенах зданий и автобусов. Вы услышите одну фразу, которую поют, повторяют как молитву и произносят в церквях. Вы услышите ее как Пасхальное приветствие, которым обмениваются прохожие на улице: «L'amour de Dieu est folie!» - Божья любовь –  это безумие! 

На этих страницах я попытался намекнуть на сокрушительную реальность страстной Божьей любви. Словно старый рудокоп, перебирающий страницы своих воспоминаний, я обращался к Писанию, чтобы увидеть, как Бог открывает Себя людям. Я прочел сотни библейских, богословских и духовных книг, стараясь глубже понять Евангелие благодати. Я свободно использовал историю, образы, поэзию, символику, язык метафоры и прозу, чтобы хоть немного поделиться с вами о страстной любви нашего влюбленного Бога. Признавая свои ограничения, я не буду слишком строг к себе, потому что я знаю, что настанет время, когда мы все сможем сказать. Секрет тайны заключается в следующем: Бог всегда больше, чем мы можем себе представить. Независимо от того, каким великим мы Его себе представляем, Его любовь все равно больше.  

О Фоме Аквинском, который, возможно, был величайшим богословом во всем мире, рассказывают, что ближе к концу своей жизни он вдруг перестал писать. Когда его секретарь начал сетовать, что его работа была не закончена, Фома ответил: «Брат Реджинальд, когда я молился несколько месяцев тому назад, я испытал реальное присутствие Иисуса Христа. В тот день я потерял всякое желание писать. Фактически, все, что я когда-либо писал о Христе, теперь кажется мне соломой». 

Божья любовь – это безумие! Она простирается к оборванцам по всему свету. Мое единственное увещевание: давайте пойдем вместе. Моя единственная молитва: пусть Иисус обратит нас к безумию Евангелия.

Глава 11. Слегка не в себе. Часть 1

В 1982 году, когда я переехал из города Клируотер, штат Флорида, в Новый Орлеан, я провел исследование о зарождении христианства в той местности. Перебирая архивные материалы, я наткнулся на весьма занимательный исторический факт. Фраза «рожденный свыше», широко распространенная в наши дни, очень редко использовалась сто лет назад на Глубоком Юге (Глубокий Юг - юго-восточный регион США; обычно в него включают штаты Южная Каролина, Джорджия, Миссисипи, Луизиана, Алабама. – Примеч. переводчика). Для того, чтобы сказать, что человек обрел личные взаимоотношения с Иисусом Христом, обычно говорили, что он «БЫЛ ЗАХВАЧЕН СИЛОЙ ГЛУБОКОГО ЧУВСТВА».

Эти слова описывали и инициативу Бога, и вспышку в сердце человека, когда Иисус становился реальным и живым, а не изображением с длинными волосами на иконе. Это событие придает особый смысл старой русской поговорке: «Пьяница проспится, а глупый никогда».

В марте 1986 года у меня была возможность провести вечер в семье амишей в Ланкастере, штат Пенсильвания. Я уже давно испытываю глубокое уважение и восхищение перед общинами амишей. У каждого из нас есть мечта и видение жизни, которое соответствует нашим убеждениям, воплощает нашу уникальность и выражает все то, что наполняет нас жизнью изнутри. Какой бы ни была наша мечта: альтруистической или эгоистичной, она дает определение нашей жизни, влияет на решения, которые мы принимаем, поступки, которые мы совершаем и слова, которые мы говорим. Каждый день мы делаем выбор, который либо соответствует нашей мечте, либо противоречит ей. Честность рождается из верности своей мечте. Как сообщество, амиши, ценой больших личных усилий, создали для себя такой образ жизни, который воплощает их мечту.  

Джонас Зук - восемидесятидвухлетний вдовец. Он со своими детьми разводит поросят, чтобы зарабатывать средства к жизни. Самой старшей дочери, Барбаре, пятьдесят семь лет, и она управляет домашним хозяйством. Трое младших детей - Рейчел, пятьдесят три года, Елам, сорок семь лет, и Сэм, сорок пять лет -умственно отсталые. Когда я приехал туда с двумя друзьями, маленький Елам, ростом метр двадцать, выходил из сарая, который находился примерно в сорока пяти метрах от нас. В руках у него были вилы, он был крупным, с густой бородой, одетый в традиционный для амишей черный костюм и круглую шляпу. Он никогда не видел меня до этого, но когда он увидел, что я выхожу из машины, этот маленький Монголоид бросил вилы и сломя голову побежал мне навстречу. Он буквально накинулся на меня, крепко меня обнял и поцеловал меня в губы, задержав поцелуй на целых полминуты.

На время я лишился дара речи и был ошеломлен. Но во мгновение ока Иисус освободил меня от правил приличия. Я поцеловал Елама в губы и сделал это с таким же энтузиазмом, что и он. После этого он подпрыгнул, обеими руками обхватил меня за правую руку и пошел показывать мне ферму.

Через полчаса Елам сидел рядом со мной за обедом. Я повернулся, чтобы что-то сказать и нечаянно ткнул своим локтем Елама в грудную клетку. Он не вздрогнул и не застонал. Он заплакал как двухлетний ребенок. Его следующий поступок полностью обезоружил меня.

Елам подошел к моему стулу, сел мне на колени и еще крепче поцеловал меня в губы. Потом он поцеловал меня в глаза, нос, лоб и щеки…

Я был ошеломлен, потрясен, у меня по лицу текли слезы и я был захвачен силой глубокого чувства. В своей бесхитростной простоте Елам Зук был для меня образом Иисуса Христа. Почему? Потому что в тот момент его любовь ко мне не была продиктована моей добротой или привлекательностью. Она не была обусловлена какой-либо ответной реакцией с моей стороны. Елам любил меня независимо от того, был ли я добрым или нет, приятным или противным. Его любовь брала начало в источнике, который находился вне нас обоих.

Как часто бывает в такой важный момент, я вспомнил строку из книги, которую прочел за много лет до того. Обсуждая трагическую историю коренных американцев, автор отметил, что ирокезские индийцы приписывали божественность отсталым детям, давали им почетное место в племени и относились к ним, как к богам. В своей бескорыстной свободе они были окном для Великого Духа – сердца Иисуса Христа, который любит нас такими, какие мы есть, а не такими, какими мы должны быть. Он любит нас независимо от того, находимся ли мы в состоянии благодати и позора. У Его любви нет предосторожности, границ, сожалений и пределов.

В мире, который разрываем противоречиями, нужно быть слегка не в себе, чтобы верить, что «даже когда наш выбор является разрушительным, а его последствия – пагубными, Божья любовь остается незыблемой. Таким образом, независимо от нашей собственной закрытости и защитных механизмов, Бог постоянно открыт для нас и даже уязвим». По мере того, как море человеческих страданий вздымается, от нас требуют все больше доказательств, что распятый и воскресший Христос одержал победу над всяким начальством, властью, силой и господством, выбросил их, как старую одежду и повел их пленниками в Своей триумфальной процессии.

Печальное тяжелое положение коренных американцев – это преследующее нас по пятам воспоминание, которое не хочет уходить. Они стали бездомными, потеряли свою культуру, землю, гордость и надежду.

Беженцы из Афганистана, Гаити, Кубы и южных Тихоокеанских островов направляются к нашим берегам, а потом их часто поселяют в трущобах и бараках, непригодных для проживания. Бомжи, отщепенцы и душевнобольные люди бродят по улицам наших городов. Мелкие фермеры разоряются из-за вторжения агробизнеса. Добыча ископаемых открытым способом изуродовала землю. Преступные махинации людей, занимающих высокое положение на Уолл-стрит, и мошенничество в правительственных кругах Вашингтона разрушают американскую мораль. Жертв СПИДа подвергают остракизму и избегают их как изгоев. Эпидемия наркомании свирепствует среди нашей молодежи и бросает на произвол судьбы все наше будущее. Продажных священнослужителей – хоть пруд пруди. Антисемитизм и расизм – это шрамы на совести нашей нации. Через две тысячи лет Тело Христа все еще раздираемо доктриной, историей и повседневными дрязгами. Непристойные истории о разделениях среди христиан пестрят на страницах периодических изданий и газет. Тело Истины кровоточит от тысячи ран.

Неудивительно, что многие христиане ощущают себя эмоционально потрепанными, побитыми и разочарованными. Но унылый пейзаж глобальной деревни привнес уныние, разочарование и убежденность в том, что «не потопаешь – не полопаешь». Хотя на словах мы выражаем свою полную преданность Богу, наши поступки свидетельствуют о том, что Бог умер или впал в кому. Создается впечатление, что сила глубокого чувства не имеет почти никакого отношения к реальному миру, в котором мы живем. Разве не нужна некоторая мера безрассудства, чтобы прислушиваться к безумной мелодии евангелия оборванца?

Конечно, нужна! Как сказал Зорба Грек своему работодателю: «Это трудно, хозяин, очень трудно. Для этого надо быть чуточку не в себе, ты слышишь? Рискнуть всем!» В конечном итоге, ученичество – это жизнь великого безумия.

Истина Евангелия не зависит от взлетов и падений  в вопросах, касающихся развращенного духовенства, эксплуатации бедных, жадности транснациональных корпораций или иррационального фанатизма современных диктатур. Оно заслуживает принятия или отвержения за то, чем оно является само по себе – ответом на самые фундаментальные вопросы, которые может задавать человек. Абсурдна ли жизнь или у нее есть цель? Иисус отвечает, что у человеческой жизни не только есть цель, но сам Бог непосредственно вмешался в дела людей, чтобы предельно ясно показать, в чем она состоит. 

Какова природа Абсолютной Реальности? Иисус отвечает, что Бог – это щедрая, прощающая, спасающая любовь.


Восторжествует ли в конечном итоге жизнь над смертью? С непреклонной твердостью Иисус уверяет нас, что ничто не может поколебать Царство Его Отца, и даже смерть. Ничто не может причинить вам непоправимый вред, никакая потеря не является безвозвратной, никакое поражение не бывает окончательным и никакое разочарование не бывает полным. Неудачи, одиночество, скорбь, разочарование и смерть будут частью вашего пути, но Божье Царство преодолеет все эти ужасы. Никакое зло не может сопротивляться благодати вечно».

Если вы отвергаете Евангелие оборванца и поворачиваетесь спиной к христианству, пусть это будет из-за того, что вы считаете ответы Иисуса невероятными, богохульными или безнадежно обнадеживающими. «Если хотите – отвергайте христианство из-за своего цинизма, отворачивайтесь от него из-за того, что вы считаете Бога злобным тираном, любящим наказывать. Выберите бога, который придирчив, мстителен или забывчив, а также полон решимости держать человека в ежовых рукавицах, если такой бог вам больше по вкусу. Если вы не можете согласиться с идеей, что любовь является центром вселенной, то это ваш выбор. Если вы не верите, что Абсолют хочет быть нашим другом и возлюбленным, то во что бы то ни стало отвергните эту идею, кажущуюся абсурдной. Если вы не верите, что у нас есть энтузиазм, сила, храбрость и творческий потенциал, чтобы любить друг друга, то поскорее отбросьте такую невероятную идею в мусорное ведро. И если вы считаете, что верить в то, что жизнь восторжествует над смертью – смешно, то даже не задумывайтесь о христианстве, потому что невозможно стать христианином, пока не поверишь в это».  

Глава 10. Победная хромота. Часть 2

Этот писатель тоже часто живет, победно хромая. В разное время своего путешествия я пытался заполнить пустоту, которая часто приходит с Божьим присутствием, посредством разных вещей: написанием книг, проповедями, путешествиями, просмотром телевизора, мороженым, пустыми отношениями, спортом, музыкой, сном, алкоголем и т.д. Как говорит Энни Диллард: "Всегда есть огромное искушение слоняться без дела, понапрасну теряя время на ничего не значащие отношения, еду и путешествия на другой конец света». За время своего путешествия я выбирал рабство и потерял желание быть свободным. Я полюбил свое рабство и заключил себя в тюрьму желаний того, что я ненавидел. Я ожесточил свое сердце против истинной любви. Я перестал молиться и обратился в бегство от святой простоты своей жизни. В какой-то день, когда благодать настигла меня и я вернулся к молитве, я почти ожидал, что Иисус просит: «Ты кто?» 

Ни одно из моих нравственных падений не стало для меня смертельным. Снова и снова радикальная благодать захватывала меня в глубинах моего существа, приводила меня к покаянию за свои падения и вела меня обратно к пятому шагу программы Анонимных Алкоголиков: «Признали перед Богом, перед собой и другим человеком истинную природу своих ошибок». 

Прощение Бога – это бесплатное освобождение от вины. Как это ни парадоксально выглядит, осознание своей греховности становится возможностью для встречи с милосердной любовью Бога-искупителя. «На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся…» (Лука 15:7). В своем разбитом состоянии, раскаивающийся блудный сын имел более близкие отношения со своим отцом, чем его безгрешный, самоправедный брат… 

Когда Иисус простил грехи парализованного, некоторые книжники подумали про себя: «кто может прощать грехи, кроме одного Бога? (Марк 2:7). Как близки они были к истине в своей слепоте! Только Бог может прощать грехи. Наши неуклюжие человеческие попытки прощать часто создают больше проблем, чем решают. С невыносимой щедростью мы сокрушаем и унижаем грешника своей снисходительностью. Может быть, он и чувствует себя прощенным, но он совершенно лишен уверенности, утешения и поддержки. Только Бог знает, как простить, а также дать и все остальное. В действительности, отец блудного сына сказал: «Тише, сынок. Мне необязательно знать, где ты был и чем занимался». 

Евангелие благодати провозглашает: прощение предшествует раскаянию. Грешник принят прежде, чем он будет умолять о милосердии. Оно уже даровано. Ему остается только принять его.  Полная амнистия. Бесплатное прощение. "Только Бог мог сделать прощение чем-то великолепным. Он так рад освободить нас, что те, кто подарили Ему такую радость, ощущают себя не как непослушные, назойливые вредители, а как избалованные дети, которых понимают и утешают, и которые угодны и полезны для Него. У них все гораздо лучше, чем они думали. Они могли бы воскликнуть: «О, счастливая ошибка!». Если бы мы не были грешниками и не нуждались в прощении больше, чем в хлебе, мы бы никогда не узнали, как глубока Божья любовь». 

Когда блудный сын хромал домой после своего долгого разгула и блужданий, пьянства и распутства, его мотивы были в лучшем случае смешанными. Он сказал себе: “сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода!». Его желудок не сводило от раскаяния из-за того, что он разбил сердце Отца. Он брел домой, чтобы просто выжить. Его пребывание в далекой стране сделало его банкротом. Дни вина и роз оставили его ошеломленным и разочарованным. Вино прокисло, а розы увяли. Его декларация независимости пожала неожиданный урожай: не свободу, радость, и новую жизнь, а неволю, мрак и близкое столкновение со смертью. Его ненадежные друзья бросили его, когда копилка опустела. Разочаровавшись в жизни, транжир направился домой. Не от сильного желания увидеть отца, а просто, чтобы остаться в живых.

Для меня самый трогательный стих во всей Библии – это ответ отца: «И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». Меня поражает, что отец не подверг сына перекрестному допросу, не стал его запугивать, читать ему лекции о неблагодарности или настаивать на каких-либо высоких побуждениях. Он так обрадовался, увидев своего сына, что отбросил все каноны благоразумия и родительской рассудительности и просто принял его домой. Отец принял его обратно таким, каким он был.

Какое слово поддержки, ободрения и утешения! Нам не обязательно исследовать мотивы своего сердца и анализировать свои намерения прежде, чем мы вернемся домой. Авва просто хочет, чтобы мы вернулись. Нам не нужно сидеть в таверне до тех пор, пока мы не обретем чистоту сердца. Нам не нужно глубоко скорбеть или сокрушаться от раскаяния. Нам не нужно становиться совершенными или даже хорошими, прежде чем Бог нас примет. Нам не нужно упиваться своей виной, стыдом и самоосуждением. Даже если мы все еще испытываем тайную ностальгию по далекой стране, Авва падает нам на шею и целует нас.

Даже если мы вернемся только потому, что не справляемся с жизнью в одиночку, Бог с радостью примет нас. Он не будет требовать от нас объяснений по поводу нашего внезапного появления. Он рад тому, что мы вернулись, и Он хочет дать нам то, в чем мы нуждаемся.

Генри Нувен пишет: “Своим мысленным взором я вижу картину Рембрандта «Возвращение блудного сына». Старый отец с потухшим вздором прижимает вернувшегося сына к груди с безусловной любовью. Обе его руки, одна сильная и мужественная, а другая нежная и женственная, покоятся на плечах сына. Он не смотрит на своего сына, но чувствует его молодое, усталое тело и позволяет ему отдохнуть в своих объятиях.  Его большая красная накидка похожа на крылья матери-птицы, закрывающей своего хрупкого птенца. Кажется, что он думает только об одном: он вернулся домой и я так рад, что он снова со мной.  

Так зачем откладывать? Бог стоит с распростертыми объятьями, ожидая, чтобы заключить меня в них. Он не будет задавать никаких вопросов о моем прошлом. Все, чего Он хочет – это чтобы я вернулся к Нему». 

Притча о блудном сыне – это один из многих портретов верности. Она также является земным и честным изображением победной хромоты.

В фильме «Человек на все времена», получившем премию Оскар в 1966 году, рассказывается история о верности человека себе и Христу любой ценой. Томас Мор, канцлер Англии, был заключен в тюрьму в Лондонский Тауэр за отказ повиноваться королю. К нему в тюрьму приходит его дочь Мэг, которая умоляет его передумать и спасти свою жизнь. Мор объясняет ей, что если он даст клятву верности королю Генриху VIII, то он тем самым пойдет на компромисс со своей совестью и предаст Иисуса.

Она говорит ему, что его вины нет в том, что государство на три четверти прогнило, и что если он хочет страдать за него, то делает себя героем. Ее отец отвечает: «Мэг, если бы мы жили в государстве, в котором добродетель приносила бы доход, здравый смысл подсказывал бы нам, что лучше быть хорошими, а жадность сделала бы из нас почти что святых. И мы бы жили как звери или ангелы в счастливой стране, которой не нужны герои. Но пока мы видим, что жадность, гнев, зависть, гордость, лень, похоть и глупость обычно больше ценятся, чем смирение, целомудрие, стойкость, справедливость и разум, и нам приходится делать выбор, чтобы оставаться людьми, то тогда, возможно, стоит занять твердую позицию, даже рискуя стать героями».

В 1535 году Мор радостно пошел на плаху, радуясь своей свободе, как христианин. Он кратко помолился о Божьей милости, обнял своего палача, который просил его прощения, исповедал свою веру во Христа и призвал всех находящихся молиться за короля, говоря, что он умирает «добрым слугой короля, но прежде всего Бога». И напоследок он пошутил о своей бороде, которую он разместил на плахе так, чтобы ее не отрезали, так как она, по крайней мере, точно не совершила никакую государственную измену.

Томас Мор, светский человек в светской одежде, живший в светском городе и обремененный семьей, имуществом и обязанностями общественной жизни, был верен. Не потому, что он не совершал ошибок и грехов; они у него были, как и у каждого из нас, и он часто исповедовался в них перед своей смертью. Но со всеми своими слабостями и недостатками он сделал радикальный выбор быть верным себе и Христу в высшем испытании мученичеством.

В 1929 году Г.К. Честертон предсказал: "Сэр Томас Мор более важен в этот момент истории, чем в любой другой, с момента его смерти. Но он будет оказывать еще большее влияние через сто лет». Его жизнь стала заявлением, которое преодолело границы времени, что в этом мире можно жить трезво, честно, нефанатично, без напускной религиозности, серьезно, и в то же время радостно: верным. Каково послание жизни этого человека? Делайте радикальный выбор веры, несмотря на свою греховность, и оставайтесь верным этому выбору в своей повседневной жизни, посвященной Господу Христу и Его Царству.

Зрелые христиане, которых я встречал на своем жизненном пути, совершали ошибки, но они научились жить благодатью, несмотря на свои ошибки. Верность требует от нас смелости поставить все на Иисуса, желания продолжать расти и готовности рисковать и терпеть неудачу в жизни. Что же это конкретно означает?

Что значит поставить все на Иисуса? Евангелие оборванца говорит, что мы не можем проиграть, потому что нам нечего терять. Верность Иисусу подразумевает, что мы стоим с Ним, несмотря на все наши грехи, шрамы и неудачи; что мы сотворены и сформированы Его Словом; что мы признаем тот факт, что аборт и ядерное оружие – это две стороны одной и той же монеты, отчеканенной в аду; что мы стоим перед Князем Мира и отказываемся поклоняться идолу национальной безопасности; что мы являемся Божьими людьми, несущими жизнь, а не смерть; что мы живем под сенью креста, а не знаком ядерной бомбы.

Что значит желание продолжать расти? Неверность – это отказ расти, отвержение благодати (бездействующая благодать – это иллюзия) и отказ быть самим собой. Очень давно я прочел молитву, написанную покойным  генералом Дугласом Макартуром: "Молодость – это не период в жизни. Это состояние ума, изъявление воли, качество воображения, победа смелости над робостью и стремления к приключениям над любовью к комфорту. Человек не становится старше, когда он оставляет свои идеалы. Годы могут покрыть его кожу морщинами, но отказ от своих идеалов покрывает морщинами его душу. Озабоченность, страхи, сомнения и отчаяние – это враги, которые медленно пригибают нас к земле и обращают нас в прах еще до смерти. Вы будете молоды до тех пор, пока вы открыты прекрасному, доброму и великому; пока вы восприимчивы к тому, что вам хотят сказать другие люди о природе и о Боге. Если когда-нибудь вы станете озлобленным, пессимистичным и вас будет терзать отчаяние, пусть Господь помилует вашу душу».

Что значит готовность рискнуть и потерпеть неудачу? Многих из нас преследует то, что мы не смогли совершить задуманное. Несоответствие между нашим идеальным «я» и нашим настоящим «я», мрачное привидение прошлых ошибок, осознание, что я не претворяю в жизнь то, во что я верю, постоянное давление соответствовать чьим-то требованиям и ностальгия по утерянной невиновности, укрепляет в нас непрестанное чувство вины за свою жизнь, что я потерпел полную неудачу. Это крест, который мы никак не ожидали. Именно его нам тяжелее всего нести.

Однажды утром на молитве я услышал это слово: «Маленький брат, Я видел Петра, который заявил, что не знает Меня. Я видел Иакова, который хотел получить власть в награду за служение в Божьем царстве. Я видел Филиппа, который не увидел во Мне Отца, и множество других учеников, которые были убеждены, что со Мной было все покончено на кресте. В Новом Завете есть множество примеров мужчин и женщин, которые хорошо начали, но затем упали на пути».

«Но все же Пасхальным вечером Я явился Петру. Иакова помнят не за его амбиции, а за то, что он отдал за Меня свою жизнь. Филипп увидел во Мне Отца, когда Я показал ему путь. А отчаявшиеся ученики узнали Меня, когда Я преломил с ними хлеб в конце их пути в Эммаус. Вот, что Я хочу сказать тебе, маленький брат: Я ОЖИДАЮ ОТ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ПРОВАЛОВ, ЧЕМ ТЫ ОЖИДАЕШЬ ОТ САМОГО СЕБЯ».

Оборванец, который рассматривает свою жизнь как путешествие и рискует потерпеть неудачу, лучше понимает верность, чем робкий человек, который прячется за закон и так никогда и не узнаёт, кто он такой на самом деле. Уинстон Черчилль хорошо сказал об этом: «Успех— не вечен, провал — не навсегда: значение имеет лишь мужество».

Джо Макгилл, друг моей жены Рослин, однажды вечером молился над отрывком из Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово было Бог… Слово стало плотию и обитало с нами…» (Иоанн 1:1,14). В яркой темноте веры он услышал, как Иисус сказал: «Да, Слово стало плотью. Я принял осознанное решение войти в твой сломанный мир и хромать по жизни вместе с тобой».

В последний день, когда мы придем к Большому Дому на Небесах, многие из нас будут нести на себе раны, ушибы, синяки и прихрамывать. Но по милости Бога и Христа в окне этого дома будет гореть свет, а на двери будет висеть табличка: «Добро пожаловать домой».

Глава 10. Победная хромота. Часть 1

Радостный шум и крики громовыми раскатами доносились из церкви «Храм горы Сион». "Аминь, брат! Проповедуй это! Говори все, как есть!" Преподобный Моисей Моувинкл был под помазанием. Его мелодичный баритон взлетал до небес, затем смягчился до блеяния ягненка, и, наконец, стих до шепота. Когда его проповедь закончилась, двести человек из этой церкви разразились хвалой, танцами, слезами и неудержимой радостью. Трехчасовая служба закончилась в полдень и церковь высыпала на улицу. Все они жили на улице Леммон, в гетто для чернокожих.

Это был город Балтимор в 1938 году.

Расизм глубоко пустил корни в этом городе. Чернокожих считали отдельными, но они не обладали равными правами с белыми людьми. Их терпели до тех пор, пока они знали свое место. Превосходство белых людей признавали повсеместно, как и более низкое положение «черномазых», как их называли все в округе. Если бы какой-нибудь нахальный черномазый обезумел и рискнул пойти в галантерейный магазин в белой части города, ему бы не разрешили примерить одежду до покупки. Ведь позднее туда мог зайти белый клиент и надеть тот же самый жакет.  

Чернокожие жили в обветшалых лачугах: с окон на втором этаже открывался  великолепный вид на мусорные баки белых людей. По большей части церковь Горы Сион оставалась замкнутой в самой себе.  

Тем временем на окраине города шел неистовый богословский спор: как Бог мог позволить черномазому Джо Луис стать чемпионом мира в тяжелом весе? Может быть, Бог наказывал белых людей за какой-то нераскаянный грех? Или это был просто жестокий обман причудливого Божества? Или, возможно, как позднее сказал Вуди Ален: "Дело не в том, что Бог жесток. Просто Бог – неудачник". Могло ли быть так, что никакого Бога нет? 

Вера вернулась к ним в 1936 году, когда большая Белая Надежда из Нацистской Германии, Макс Шмелинг, беспощадно бил Луи в течение одиннадцати раундов, а затем повалил его наземь нокаутирующим ударом в двенадцатом раунде. Честь Бога была защищена, а превосходство белой расы восстановлено.

Матч - реванш между Темным Бомбардировщиком из Детройта и Белой Надеждой из Мюнхена был намечен на лето 1938 года. Ожидания белокожих в Балтиморе стремительно взлетели ввысь. Это было похоже на Армагеддон: сражение сил тьмы против сил света.

В своей автобиографии «Взросление», получившей Пулитцеровскую премию, Рассел Бейкер пишет:

«Наконец наступил вечер битвы титанов и я сел рядом с радио, чтобы следить за переломным моментом нашего века… 

После звука колокольчика Луис вышел из своего левого угла, оценивающе взглянул на Шмелинга, словно мясник на кусок говядины, затем он беспощадно бил его в течение двух минут и девяти секунд так, что тот потерял сознание. Это было окончательное разочарование для белой расы, которое парализовало их своей жестокой неожиданностью. 

С улицы Леммон я услышал радостные возгласы и ликование. Я подошел к окну на кухне… Люди двигались по переулку, радостно похлопывая друг друга по спине и ревя от восторга. Затем я увидел, как кто-то начал двигаться по переулку к территории белых, а остальная группа, охваченная желанием бросить вызов судьбе, пошла за ним огромной толпой...

Они шли там, маршируя прямо посередине улицы Ломбард, как будто это была их собственная улица...

Джо Луи придал им храбрости, чтобы отстаивать свое право на пользование проездом в общественном транспорте, и не было ни одного белого человека, который бы осмелился оспаривать это. Это была первая демонстрация в защиту гражданских прав, которую я когда-либо видел, и она была абсолютно спонтанной, вылившись из окончательности, с которой Джо Луис уничтожил теорию о превосходстве белых. Этот марш длился, может быть, пять минут, которые понадобились, чтобы вся толпа медленно прошла всю улицу. Затем они завернули за угол и вернулись обратно на переулок. Я думаю, что они чувствовали себя гораздо лучше, чем они чувствовали себя в течение долгого времени до этого».

Похоже ли это на победную жизнь во Христе? Нет! Это было одно из многих лиц победной хромоты.

Спустя пятьдесят лет после нокаута Луи в первом раунде, в Америке,все еще есть места, где быть чернокожим означает не красоту, а уродство. Сегодня вечером один из пяти человек в Соединенных Штатах ляжет спать голодным. Еще тридцать миллионов недоедают. Многие из них - преданные Богу христиане. Действительно ли это  победная жизнь?

Когда наша социальная система вынудила чернокожих ездить только в задней части автобуса, заставила их учиться в лачугах, работать в туалетах, и запретила им ходить по нашим тротуарам и сидеть на наших церковных скамейках, выгнав их из гостиниц и ресторанов, кинотеатров и уборных, была ли это победная жизнь?

Большинство описаний победной жизни не соответствуют моей собственной реальности. Гипербола, раздутая риторика и грандиозные свидетельства создают впечатление того, что как только человек признает Иисуса Богом, его христианская жизнь становится пикником на зеленой лужайке: брак превращается в супружеское счастье, здоровье резко улучшается, прыщи исчезают, а неуспешная карьера вмиг начинает расти до невиданных доселе вершин. Провозглашается, что победная жизнь должна означать, что каждый в этой жизни – победитель. Привлекательная двадцатилетняя девушка принимает Иисуса Спасителем и становится Мисс Америкой. Адвокат, испытывающий серьезные трудности в работе, побеждает алкоголизм и становится более успешным адвокатом, чем Ф. Ли Бейли. Десятый раунд отбора заканчивается тем, что команда Грин Бэй Пэкерс выходит в Про Боул. Происходят чудеса, повсеместно каются люди, посещаемость церквей резко возрастает, разорванные отношения восстанавливаются, застенчивые люди становятся общительными, а команда Атланта Брэйвс выигрывает Мировую Серию. Идиллические описания победы в Иисусе чаще окрашены культурными и личными ожиданиями, чем Христом и евангелием оборванца.

Новый Завет изображает другую картину победной жизни … Иисус на Голгофе. Библейское изображение победной жизни больше похоже на победную хромоту. Иисус был победителем не потому, что Он никогда не вздрагивал, не возражал или не подвергал сомнению, а потому что, вздрагивая, возражая и подвергая сомнению, Он оставался верным.

Истинными учеников делают не видения, экстазы, умение толковать Писание или впечатляющие успехи в служении, а способность быть верным. Измученные ветрами неудач, потрепанные своими непослушными эмоциями и израненные отвержением и насмешками, истинные ученики могли спотыкаться и падать, делать ошибки и повторять их, попадать в рабство и уходить в далекую страну. Но все же, они всегда возвращались к Иисусу.

После того, как жизнь покрывает их лица морщинами, многие последователи Иисуса впервые начинают ощущать самих себя. Когда они скромно заявляют: "Я - все еще оборванец, но я изменился", они правы. «Когда умножился грех – стала преизобиловать благодать» (Римлянам 5:20). 

Портрет Петра - скалы, которая оказалась грудой песка - громко говорит к каждому оборванцу в любом поколении. Ллойд Оджилви пишет: «Петр построил все отношения с Иисусом Христом на своей предполагаемой способности соответствовать требованиям. Вот почему он так тяжело переживал свое отречение от Господа. Его сила, преданность и верность были продуктом его стараний в процессе ученичества. Петр заблуждался, думая, что его отношения с Господом зависели от его последовательности в приобретении тех качеств характера, которые, по его мнению, должны были сыскать ему благосклонность в Божьих очах». 

Многие из нас сталкиваются с той же самой проблемой. Мы присваиваем Господу свои собственные стандарты для принятия. Мы понимаем наши отношения с Ним как «услуга за услугу», т.е. что мы должны отдать в обмен на Его любовь. Он будет любить нас, если мы будем хорошими, нравственными и прилежными. Но мы все перевернули с ног на голову: мы пытаемся жить так, чтобы Он полюбил нас, вместо того, чтобы жить, зная, что Он уже нас любит». 

Во время последней вечери Иисус повернулся к Петру и сказал ему: "истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня". Помните пустое хвастовство Петра? "Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя". Будучи полным уверенности, Петр полагался на свои собственные силы. Но сегодня эти слова являются хвалебной песнью Петру. Его восстановление в благодати было настолько похоже на настоящее перерождение, что его протест – это уже не пустое хвастовство, а пророчество неизменной Божьей истины. Потому что Петр скорее умрет, чем предаст своего Учителя, и он всегда будет помнить свое предательство как момент торжества благодати и побеждающей любви Христа.

Скрипач-виртуоз Пинхас Цукерман давал мастер-класс группе молодых музыкантов, которое съехались со всех концов света на музыкальный фестиваль в Аспене. Аудитория была заполнена их сверстниками, а также известными учителями и исполнителями. Атмосфера была наэлектризована. Цукерман давал дружеский совет каждому из талантливых исполнителей, детально обсуждал их игру и обязательно брал свою собственную скрипку, чтобы продемонстрировать тонкости техники и интерпретации.

Наконец настала очередь молодого музыканта, который выступил блестяще. Когда аплодисменты стихли, Цукерман похвалил музыканта, затем подошел к своей скрипке, осторожно взял ее, положил под подбородок, а затем, не говоря ни слова и не сыграв ни одной ноты, аккуратно положил ее обратно в футляр. В зале снова раздались оглушительные аплодисменты, но на этот раз они предназначались учителю, который сделал такой щедрый комплимент.

Какое бы будущее ждало Петра после того, как он три раза отрекся, если бы ему пришлось положиться на мое терпение, понимание и сострадание? Вместо того, чтобы пожать плечами, усмехнуться, ударить или проклясть, Иисус ответил ему самым утонченным и щедрым комплиментом, который только можно себе представить. Он назвал Петра лидером сообщества верующих и наделил его властью проповедовать Благую Весть в силе Духа.

Отречение хромающего Петра от Иисуса, как и большинство наших нравственных падений и отказов от благодати, было не смертельной неудачей, а возможностью для болезненного личного возрастания в преданности. Весьма реалистично предположить, что позднее Петр прославил Бога за ту служанку во дворе Каиафы, которая превратила его в хнычущего труса. Неудивительно, что, говоря об этом, Августин перефразировал слова апостола Павла: «Любящим Бога все содействует ко благу, даже грех». 

В определенный момент нашей жизни мы были глубоко затронуты личной встречей с Иисусом Христом. Это было славное переживание, мгновение безмерного утешения. Нас охватили мир, радость, уверенность, любовь. Проще говоря, мы были охвачены Божьей любовью. В нашем разуме и сердце эхом отдавались благоговение и удивление. Мы были глубоко тронуты в течение нескольких часов, дней или недель, а затем возвратились к своим обычным занятиям повседневной жизни. Мы не вышли из строя.  

Постепенно мы запутались в требованиях служения или карьеры и всех забот, которые нам предлагает наш занятой мир. Мы начали относиться к Иисусу как к старому другу из Бруклина, которого мы когда-то любили, но постепенно потеряли с ним связь. Конечно, это было ненамеренно. Мы просто позволили обстоятельствам разлучить нас. Во время нашего последнего визита в этот город у нас даже не возникло мысли позвонить ему. Мы стали заняты чем-то еще, несмотря на то, что это не было таким захватывающим и животворным. Вполне возможно, что мы больше никогда не полюбим никого так, как любили этого друга, но даже память о нем потускнела. 

Присутствие Иисуса угасает из-за «агностицизма невнимательности» - когда мы перестаем дисциплинировать себя и начинаем слушать ненужные для нас новости, читать ненужные книги, вести пустые разговоры, небрежно молиться и поддаваться своим чувствам. Точно так же как недостаток внимательности подрывает любовь, доверие и общение в человеческих отношениях, так и невнимательность к Святому рвет ткань отношений с Богом. Как говорится в старой поговорке: «Нехоженая тропа зарастает сорняками». Однажды зеленевшее сердце превращается в опустошенный виноградник. Когда мы периодически отгораживаемся от Бога в своем сознании, смотря в другую сторону, к нашему сердцу прикасаются ледяные пальцы агностицизма. Христианские агностики не отрицают Божье существование; они проявляют свое неверие тем, что игнорируют святое присутствие Господа. Незначительность наших жизней – немое свидетельство изношенной меблировки наших душ.

И таким образом, наши дни становятся более тривиальными. "Мы пойманы в беспокойный лабиринт. Мы встаем по часам. Нас атакуют заголовки новостей, которые кажутся нам чересчур далекими и недостижимыми. Мы чувствуем себя винтиками в механических устройствах, которые приводят нас в движение. Нас постоянно испытывает движение машин, заставляя нас вычислять время и расстояние до секунды. Лифты, телефоны и разные технические устройства ведут нас через необходимые взаимоотношения с людьми, делая их искусственными и сводя их к минимуму.  Наше общение перемежается с деловыми встречами и маленькими кризисами. В конце дня мы перематываем себя как пленку назад: движение машин, автоматизм, заголовки газет и так до тех пор, пока мы не заводим будильник на следующий день, чтобы он диктовал завтрашнее пробуждение. Рутина с тиканьем часов и отсчитыванием времени. Остается мало места, чтобы по-человечески и гуманно реагировать на события дня; мало времени, чтобы принять мудрость, новизну и обещания ее возможностей. Мы чувствуем, что наша жизнь сужается, ограничивая и подминая нас под себя».

Мы приспосабливаемся и успокаиваемся, живя жизнью удобного благочестия и хорошо откормленной добродетели. Наши слабые попытки молиться наполнены неестественными фразами, адресованными безразличному божеству. Даже время богослужения становится обыденным.