Глава 4. Нимбы набекрень. Часть 2.

Евангелие провозглашает, что какими бы мы ни были прекрасными молитвенниками или исполнительными тружениками, мы не можем спасти себя. То, что совершил Иисус — было достаточно. Если мы ведем себя как самопровозглашенные святые, подобно фарисеям, или остаемся нейтральными как Пилат, который так и не смог сделать шаг веры, мы позволяем блудницам и фарисеям первыми входить в Царство. В то время как мы, выражаясь словами Флэннери О'Коннор, стоим позади и все наши так называемые добродетели сгорают в нас. Блудницы и мытари идут впереди нас, потому что они знают, что не могут спасти себя сами. Они не могут себя сделать более благообразными и достойными любви. Они полностью доверились Иисусу, и зная, что у них в жизни далеко не все в порядке, они не были слишком горды, чтобы принять дар удивительной благодати.

Может быть, в этом и заключается наша проблема и корень нашей дилеммы. Мы колеблемся между тем, чтобы наказывать и поздравлять самих себя с успехом, потому что мы заблуждаемся, думая, что мы спасаем себя сами. Мы развиваем ложное чувство безопасности от наших добрых дел и скрупулезного исполнения закона. Наш нимб становится слишком тугим, и в результате у нас появляется тщательно скрываемое отношение морального превосходства над другими людьми. Или мы презираем нашу непоследовательность, сокрушаемся о том, что мы не оправдали своих завышенных ожиданий о самих себе. И продолжается наше катание на американских горках эмоциональных подъемов и депрессий.

Почему?

Потому что мы никогда не признаем свою ничтожность перед Богом и, следовательно, мы никогда не входим в более глубокие отношения с Ним. Но когда мы признаем свое бессилие и беспомощность, и что мы нищие у дверей Божьей милости, тогда Бог может сделать из нашей жизни что-то прекрасное.

Нищета духа является второй главной характеристикой спасенных грешников, которые носят свои нимбы набекрень, живя по благодати. Как на самом деле выглядит человек, которого Иисус назвал «нищим духом»?

Вот вам одна история. Несколько лет назад в городе Элджиерс, штат Луизиана, в конце одного собрания пробуждения ко мне подошел один сорокалетний мужчина, пробормотал: «Я помолился об этом», сунул мне в карман конверт и стремительно удалился. Я уже опаздывал на праздничный ужин в этом приходе, поэтому я поспешно направился к церкви и общению с людьми, совсем позабыв про этот конверт. Позднее тем вечером я готовился ко сну, вывернул карманы пиджака, достал конверт и из него на пол вывалился чек на шесть тысяч долларов.

Перед тем, как я посетил это собрание возрождения, я несколько дней жил на городской свалке в Мексике, на которой маленькие дети и старики буквально копались в отбросах в поисках пищи, роясь в куче мусора высотой более девяти метров. Несколько детей умирали каждую неделю от недоедания и загрязненной воды. Я отправил этот чек на шесть тысяч долларов одному человеку с десятью детьми, трое из которых уже умерли от мучительной нищеты и ужасных жилищных условий. Знаете, что сделал этот человек, получивший мой чек?

Он написал мне девять писем за два дня. Писем, из которых буквально выливалась благодарность, когда он подробно описывал, как он использовал деньги, чтобы помочь своей семье и соседям на этой свалке. Это дало мне прекрасную иллюстрацию того, на что похожа жизнь нищего человека.

Когда он получает дар — он сначала испытывает, а затем выражает искреннюю благодарность. Не имея ничего, он ценит даже самый малый дар. Мне был дан совершенно незаслуженный дар спасения в Иисусе Христе. Без каких-либо моих заслуг я получил настоящее приглашение на Небесный свадебный пир в Царстве Божьем, чтобы вечно пить там новое вино. Кстати, для выздоравливающего алкоголика - это действительно Небеса!

Но иногда я настолько занят собой, что начинаю требовать для себя то, чего я, по-моему мнению, заслуживаю. Или я начинаю считать подарки, которые получаю, как нечто само собой разумеющееся. Классический пример: мужчина в ресторане заказывает салат из крабового мяса. По ошибке официантка приносит салат из креветок. Разозленный и сердитый мужчина начинает рычать: «Где мое крабовое мясо?». Каким-то образом, жизнь должна преподнести ему салат из крабов. Он считает само собой разумеющимся не только салат из крабов, но и многие другие дары: жизнь, веру, семью, друзей, таланты.

Чем глубже мы погружаемся в Дух Иисуса Христа, тем беднее мы становимся. И тем больше мы осознаем, что все в жизни является даром. Наша жизнь становится более смиренной и наполненной радостным благодарением. Осознание нашей нищеты и бессилия дает нам причину для того, чтобы радоваться дару призвания из тьмы в чудный Божий свет и тому, что мы помещены в Царство возлюбленного Божьего Сына. Бедняк пишет Господу по девять писем на дню, и там написано: «Благодарю!»

Нищий духом ученик в общении с другими людьми всегда оставляет своего собеседника с ощущением того, что жизнь этого ученика обогатилась от общения с ним. Это и не ложная скромность, и не показное смирение. Жизнь такого ученика обогатилась и облагородилась. Он не только отдает другим, но и получает. Он не навязывает себя другим. Он внимательно слушает, потом что знает, что ему есть чему поучиться у других. Его духовная нищета позволяет ему входить в мир других людей, даже когда он сильно отличается от его собственного: мир наркоманов и гомосексуалистов. Нищие духом — это самые не осуждающие люди и они хорошо уживаются с грешниками.

Истинно нищие духом примирились со своим несовершенным существованием. Они осознают свой недостаток в целостности, свою сломленность и тот простой факт, что у них не все в порядке. Они не оправдывают свой грех, но смиренно осознают, что именно грех побудил их отдаться на милость Отца. Они не пытаются быть никем кроме самих себя: грешников, спасенных благодатью.

Нищий духом человек понимает, что его сердце любит других не так сильно, как он бы этого желал. Однажды я проповедовал шесть недель подряд во время Великого поста. Последнее служение состоялось в городе Даунерс Грув, штат Иллинойс, и в тот последний вечер я чувствовал себя, как выжатый лимон. На этих служениях побывало более тысячи человек. Когда заиграли последний гимн, внутренне я начал спорить с самим собой, сможет ли мое тело выдержать еще полчаса прощаний и слов благословений в вестибюле.

У меня появилась привлекательная альтернатива. Я мог бы поспешить в ризницу, снять с себя богослужебные одежды, захватить банку лимонада, побежать в свою комнату и завалиться спать. "Дух бодр, плоть же немощна". В конце концов я помолился о подкреплении сил от Духа Святого и направился прощаться в вестибюль церкви. Я делал это настолько искренне и тепло насколько мог и лег спать около полуночи.

На следующий день у меня на столе лежала записка, адресованная мне. «Дорогой Бреннан. Я посещал Ваши служения всю эту неделю. Вы красноречивы, остроумны, поэтичны, выразительны, харизматичны и … надменны. Вчера вечером, когда вы стояли в вестибюле церкви после окончания служения, где была Ваша любовь к каждому из нас посреди всей вашей славы? Почему Вы не снизошли к нам и не обняли всех маленьких детишек? Почему Вы не поцеловали в щеку всех наших пожилых женщин? Почему Вы не посмотрели на нас из глубины Вашей души, чтобы бездна встретилась с бездной, а любовь с любовью? Вы слепы!». Письмо было подписано: «Зеркало».

Очевидно, что этот человек нуждался в чем-то, чего я не смог ему дать. Учитывая мои обстоятельства, его ожидания были несколько неумеренными. Но даже, когда я полон сил и не чувствую усталости, я понимаю, что я люблю людей не так сильно, как мог бы или хотел. Зачастую, когда я занимаюсь душепопечительством, ко мне приходит хорошая мысль, которой можно было бы поделиться, только через двадцать минут после того, как человек выйдет из моего кабинета.

Я могу услышать, что мне говорит женщина, но не понять, что она имеет в виду и в конце концов дать ей мудрый совет на проблему, которой и не существует. Однажды я отправился проповедовать в тюрьму после одного тревожного телефонного разговора и начал свою проповедь с шокирующего приветствия: «Мне приятно видеть здесь так много людей!»

И так оно и происходит. Часто мы не на высоте, не контролируем обстоятельства, или, как говорят ирландцы, мы «не в лучшей форме». Это часть нашей нищеты, как человеческих существ. Когда у нас есть здоровая самооценка, лишенная самомнения, мы просто выражаем действительность. Быть человеком — значит быть нищим. Наш бедный дух не дает нам стать тиранами по отношению к самим себе.

Если мы попросим женщину, нищую духом, описать свою молитвенную жизнь, то скорее всего она ответит так: «Большую часть времени моя молитва состоит из ощущения отсутствия Бога и надежды на единение с Ним». Она не одарена мистическими переживаниями и духовными ощущениями. И это нормально, потому что это отражает истину ее бедного человеческого существования.

И все же ощущение отсутствия Бога не означает отсутствие таких переживаний. Например, солдат на войне, во время затишья боя, украдкой успевает взглянуть на фотографию своей жены. И в этот момент он больше присутствует для нее, когда ее нет рядом, чем для своей винтовки, которая у него в руках. Подобным образом нищие духом понимают, что религиозные переживания и «подъемы» не являются целью настоящей молитвы. Ее целью является единение с Богом.

Христианин, который действительно нищ духом, приходит на воскресное богослужение и поет: «Беден я, но я принес все, что мог, все, что мог. Я — Твой, я — Твой».

Одна из великих светочей в истории молитвы, Тереза Авильская, рассказывает в своей книге «Путь к совершенству»: «Я знаю одну монахиню, которая не могла молиться никакой другой молитвой, кроме молитвы вслух... Она пришла ко мне в великом расстройстве, говоря, что не понимает, как можно практиковать мысленную молитву, размышление, сосредоточенную молитву, и не умеет молиться никак, кроме как вслух. Она была довольно пожилой женщиной и прожила очень добродетельную и благочестивую жизнь. Я спросила ее, какими молитвами она молилась и из ее ответа я поняла, что просто повторяя вслух молитву Отче наш, она находилась а настоящем размышлении и Господь влек ее к более тесному общению с Ним. Поэтому я прославила Господа и позавидовала ее молитве вслух».

Молитва нищего духом может состоять всего из одного слова: Авва. Но это слово может выражать очень близкое общение. Представьте себе маленького мальчика, пытающегося помочь своему отцу по дому, или мастерящего подарок для своей матери. Может оказаться, что помогая, он будет только лишь мешать, а подарок окажется совершенно бесполезным, но любовь, которая была в него вложена — проста и чиста, и ответная реакция, которую он пробуждает — это неудержимая любовь. Я уверен, что именно так происходит общение между нами и Аввой. На самом глубоком и простом уровне мы хотим делать друг друга счастливыми и довольными. Наше искреннее желание ценится гораздо больше, чем любой успех или неудача. Поэтому, когда мы пытаемся молиться и не можем, или когда мы терпим неудачу в своем искреннем желании быть сострадательными, Бог с нежностью касается нас.

В этом смысле нет такого понятия как плохая молитва. Третья особенность парней, носящих свои нимбы набекрень, заключается в честности. Мы знаем, кто мы такие на самом деле. Как трудно быть честным и принимать, что я неприемлем, отрекаться от самооправданий, отказываться от своих претензий на то, что мои молитвы, духовная мудрость, десятина и успехи в служении могут сделать меня угодным Богу! Никакие предыдущие заслуги не делают меня более привлекательным в Божьих очах. Я достоин любви только потому, что Он любит меня.

Честность — это такая драгоценная вещь, которую редко найдешь в мире или в церкви. Честность требует правдивости в признании зависимостей и пристрастий, которые контролируют наше внимание, преобладают в нашем сознании и действуют, как лжебоги. Я могу пристраститься к водке или к тому, чтобы всегда быть милым с людьми, к марихуане или к тому, чтобы меня все любили, к кокаину или к тому, чтобы все признавали мою правоту, к азартным играм или к недозволенным взаимоотношениям, к гольфу или к сплетням. Возможно, это пристрастие к еде, деньгам, популярности, власти, мести, чтению, телевизору, табаку, весу или победе. Когда мы отдаем больший приоритет чему-либо кроме Бога, мы совершаем идолопоклонство. Таким образом, мы совершаем идолопоклонство бесчисленное количество раз каждый день.

Когда мы принимаем Евангелие благодати и стараемся избавиться от защитных механизмов и уловок в своем поведении, честность становится и более трудной, и более важной. Теперь честность включает в себя готовность посмотреть в глаза истине о том, кто мы такие, какими бы угрожающими и неприятными ни были наши представления. Это значит терпеливо относиться к себе и держаться за Бога, когда мы узнаем, как игры нашего разума наносят нам поражение, когда мы признаем то, чего мы старались избегать, когда мы осознаем наши ошибки и когда мы полностью понимаем, что не можем справиться с этим сами. Эта последовательная конфронтация с самим собой требует сил и мужества. Мы не можем использовать неудачу как оправдание, чтобы перестать пытаться.

Не обладая честностью, я могу с легкостью создать довольно впечатляющий образ самого себя. И тогда мою радость в Боге сменит самодовольство. Многие из нас не хотят знать правду о себе. Мы предпочитаем быть уверенными в своей добродетели, как проиллюстрировано в следующей сцене. Однажды проповедник сказал своему другу: «Недавно мы пережили самое большое возрождение, которое было у нашей церкви за долгие годы».

«Сколько людей добавилось к членам церкви?»

«Ни одного. От нас ушли пятьсот человек».

Быть живым — означает быть сломленным. А быть сломленным — означает нуждаться в благодати. Честность помогает нам поддерживать контакт с нашей нуждой и истиной о том, что мы — спасенные грешники. В честных учениках есть прекрасная прозрачность. Они никогда не носят маски и никем не притворяются, оставаясь самими собой.

Когда человек действительно честен (а не только работает над этим), становится почти невозможно оскорбить его личность. Потому что в нем нечего оскорблять. Те, кто действительно были готовы к Царству, были именно такими людьми. Их внутренняя нищета духа и неукоснительная честность сделала их свободными. Они были теми, кому было нечем гордиться.

Помните грешную женщину, которая целовала ноги Иисуса? В этом поступке была свобода. Будучи презренной женщиной из-за того, что она была блудницей, она приняла истину о своей полной ничтожности перед Господом. Ей было нечего терять. Она много возлюбила, потому что ей было много прощено.

Так называемый «хороший» разбойник был террористом, который признавал, что получил справедливое воздаяние за свои преступления. Ему также было нечем гордиться.

Добрый самарянин, выбранный как образец христианского сострадания, был презираем как еретик языческо-еврейского происхождения. Он был уже настолько нечист, в отличие от священника и левита, которые прошли мимо с туго затянутыми на голове нимбами, что он мог позволить себе выразить свою любовь к израненному человеку, оставленному умирать.

Честность с самим собой не делает нас неприемлемыми для Бога. Она не отдаляет нас от Него, а наоборот, влечет нас к Нему, как ничто другое. И заново открывает для нас поток благодати. Хотя Иисус призывает каждого из нас к более совершенной жизни, мы не можем достичь ее своими силами. Быть живым — означает быть сломленным. Быть сломленным — означает нуждаться в благодати. Только по благодати каждый из нас может надеяться, что мы можем больше уподобиться Христу.

Спасенный грешник с нимбом набекрень обратился от недоверия к доверию, обрел внутреннюю нищету духа и насколько только может, проявляет честность к себе, другим и Богу.

Вопрос, который ставит перед нами Евангелие благодати, очень прост: Кто может отлучить тебя от любви Христа? Чего ты боишься?

Ты боишься, что твои слабости могут отлучить тебя от любви Христа? Они не могут.

Ты боишься, что твое несоответствие требованиям может отлучить тебя от любви Христа? Оно не может.

Ты боишься, что твоя внутренняя нищета может отлучить тебя от любви Христа? Она не может.

Сложный брак, одиночество, беспокойства о будущем детей? Они не могут.

Негативный образ самого себя? Он не может.

Экономические трудности, расовая ненависть, уличная преступность? Они не могут.

Отвержение любимыми или страдания любимых? Они не могут.

Гонения от властей, заключение в тюрьму? Они не могут.

Ядерная война? Она не может.

Ошибки, страхи, неуверенность? Они не могут.

Евангелие благодати взывает к нам: ничто и никогда не сможет отлучить нас от любви Божьей, проявленной в Иисусе Христе, Господе нашем.

Вы должны быть уверены в этом, доверять этому и никогда не забывать об этом. Все остальное пройдет, но любовь Христа будет такой же вчера, сегодня и всегда. Вера станет видением, надежда станет реальностью, но любовь Иисуса Христа, которая сильнее смерти, пребудет вовеки. В конечном итоге, это единственное, за что вы можете держаться.

Глава 4. Нимбы набекрень. Часть 1

Мужчина зашел в кабинет врача и сказал: «Доктор, у меня ужасно болит голова и эта боль никак не проходит. Не могли бы Вы прописать мне какое-нибудь лекарство?»

«Хорошо» - ответил доктор, «но сначала я хочу выяснить несколько вещей. Скажите, Вы много выпиваете?»

«Выпиваю?» - возмущенно переспросил мужчина. «Я никогда не прикасаюсь к алкоголю».

«Вы курите?»

«Я считаю,что курение — отвратительно. Я никогда в жизни не прикасался к табаку».

«Мне немного неловко спрашивать у Вас об этом, но Вы же знаете, какие бывают мужчины. У Вас есть любовница?»

«Конечно, нет. За кого Вы меня принимаете? Я ложусь спать самое позднее в 10 часов вечера».

«Скажите, а головная боль, о которой Вы говорите, это острая, пронзающая боль?» - спросил доктор.

«Да» - ответил мужчина. «Именно такая: очень острая, пронзающая боль».

«Так это же просто, дружище! Ваша проблема в том, что Ваш нимб слишком сдавливает Вам голову. Вам нужно немного его ослабить».

Проблема с нашими идеалами состоит в том, что если мы достигнем их, то с нами будет невозможно жить.

Нимб спасенного грешника нужно носить свободно, изящно, не затягивая его. Мы уже говорили с вами о том, что крест совершил гораздо больше, чем просто явил нам Божью любовь. Кровь Агнца указывает на истину о благодати: то, что мы не можем сделать сами для себя, Бог совершил это за нас. Христос понес наши грехи на кресте, занял наше место и умер за нас. У креста Иисус показывает, что грешник — это не только нищий, но и преступник перед Богом. Иисус Христос не только понес наши грехи, но и избавил нас от них. Мы не можем смыть пятна наших грехов, но Он — тот Агнец, который понес на Себе грехи всего мира.

Грешник, спасенный благодатью, ощущает, что его влечет к себе Голгофа, крест, и он слышит в себе вопрос: «Почему Он умер?» Ответ мы находим в Евангелии от Иоанна: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Еще одну подсказку мы находим у Павла в послании Галатам: «Возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Ответ находится в любви.

Но этот ответ кажется слишком простым, слишком поверхностным. Да, Бог спас нас, потому что возлюбил нас. Но Он же Бог. У Него безграничная фантазия. Разве Он не мог придумать другой способ искупления? Разве Он не мог спасти нас улыбкой, приступом голода, словом прощения, одной каплей крови? И если уж Ему нужно было умереть, то ради всего святого — ради Христа — разве Он не мог умереть в постели и достойно встретить смерть? Почему Его осудили как преступника? Почему Его спину хлестали плетями? Почему Его голову увенчала корона из терния? Почему Его прибили к кресту и позволили Ему умереть в жуткой и одинокой агонии? Почему Он испустил Свой последний вздох в кровавом позоре, в то время как мир, за который Он умирал, в дикой ярости подстрекал Его палачей, словно дикие звери, готовые разорвать свою жертву на клочья? Почему они должны были забрать самое лучшее?

Мы знаем только одно: мы не понимаем любовь Иисуса Христа. Мы смотрим фильмы о любви и наше сердце откликается, глядя на то, через что готовы пройти герой и героиня ради любви. Мы знаем, что в конце концов, если наша любовь достаточно сумасшедшая, то мы будем готовы рискнуть своей осторожностью и даже жизнью ради того, кого мы любим. Но когда дело доходит до Божьей любви, выраженной в разбитом, обескровленном теле Иисуса Христа, мы становимся беспокойными и начинаем говорить о богословии, божественной справедливости и ереси универсализма.

Спасенный грешник поклоняется в восхищении и растворяется в изумлении перед Богом и хвале. Он знает, что покаяние — это не то, что мы делаем для того, чтобы заслужить прощение. Мы каемся, потому что мы прощены. Это больше является выражением благодарности, чем попыткой заработать прощение. Таким образом, сначала идет прощение, а потом покаяние, а не наоборот, и это ключевой момент в понимании Евангелия благодати.

Но многие из нас не знают нашего Бога и не понимают Его Евангелие благодати. Многие представляют себе, что Бог сидит наверху как Будда — бесстрастный, неподвижный, с каменным выражением лица. Но Голгофа взывает к нам более громко, чем любой учебник по Богословию: мы не знаем нашего Бога. Мы еще не уразумели для себя истину из первого послания Иоанна: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (4:10). Крест открывает нам глубину любви Отца к нам: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоанн 15:13).

Ученик, живущий по благодати, а не по закону, пережил настоящее обращение — поворот от недоверия к доверию. Самая важная характеристика жизни по благодати — это доверие искупительной работе Иисуса Христа.

Глубокая вера в то, что Бог присутствует и действует в человеческой жизни, как в это верил Иисус, - это понимание того, что я — возлюбленное Божье дитя и поэтому я свободен доверять. Это сильно меняет то, как я отношусь к себе и к другим, а также то, как я живу. Доверять Авве и в молитве, и в жизни — это стоять с детским простодушием перед тайной милосердной любви и принятия.

Законническая религия склонна не доверять Богу, не доверять другим, и следовательно, не доверять себе. Позвольте мне поговорить с вами откровенно. Вы действительно верите в то, что Отец нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа милосерден и что Он заботится о вас? Вы действительно верите в то, что Он всегда и непрестанно находится с вами как друг и помощник? Вы действительно верите, что Бог есть любовь?

Или вы научились бояться этого любящего и милосердного Отца? Иоанн говорит: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Иоанна 4:18). Приучились ли вы думать об Отце как о судье, шпионе, поборнике строгой дисциплины и наказаний? Если вы так думаете, то вы ошибаетесь.

Любовь Отца открылась в любви Сына. Сын был дан нам, чтобы мы перестали бояться. В любви нет страха. Отец послал Сына, чтобы вы «могли иметь жизнь и иметь с избытком» (Иоанн 10:10). Разве Сын не является лучшим доказательством любви и милосердия Отца? Разве Он пришел не для того, чтобы явить нам сострадательную заботу Отца о нас? «И видящий Меня видит Пославшего Меня» (Иоанн 12:45). Отец — это справедливость и любовь; Сын — это любовь и справедливость.

Авва не является нашим врагом. Если мы так думаем, то мы ошибаемся.

Авва не поглощен тем, чтобы испытывать и искушать нас. Если мы так думаем, то мы ошибаемся.

Иисус приносит нам благую весть об Отце, а не плохую весть.

Нам нужны новые отношения с Отцом, которые изгонят страх, недоверие, озабоченность, чувство вины и позволят нам быть полными надежды, радостными, доверяющими и сострадательными. Нам нужно обратиться от плохой вести к благой вести и начать ожидать что-нибудь вместо ничего. Иисус сказал: «исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие (Благую Весть)» (Марк 1:15) Покайтесь в грехе скептицизма, отчаяния, недоверия, цинизма, жалоб и беспокойства.

Юджин Кеннеди пишет: «Евангелие благодати призывает нас петь о каждодневной тайне близости с Богом вместо того, чтобы искать чудес или видений. Оно призывает нас петь о духовных корнях таких обычных явлений как влюбленность, говорение истины, воспитание ребенка, преподавание, прощение друг друга после того, как мы обидим друг друга, верность друзьям во всех обстоятельствах, удивление, сексуальность и сияние жизни». Именно таким принадлежит Царство Небесное, и именно из таких обыденных тайн состоит настоящая вера. Обращение от недоверия к доверию — это уверенный поиск духовного значения человеческой жизни. Благодать преизобилует и ходит по краю наших повседневных событий.

Жизнь по благодати определяется доверием, а не делами. Доверие похоже на то, как человек поднимается по лестнице высотой в пятнадцать метров, добирается до верха и слышит, что кто-то внизу зовет его: «Прыгай!» У доверяющего ученика есть эта детская уверенность в любящем Отце. В сущности, доверие говорит: «Авва, только на основании того, что Ты мне показал в Твоем Сыне Иисусе, я верю, что Ты любишь меня. Ты простил меня. Ты будешь держать меня и никогда меня не отпустишь. Поэтому я доверяю Тебе всю свою жизнь».

Дональд МакКаллоу написал об этом так: «Благодать означает, что посреди нашей борьбы раздается свисток и сообщает о конце игры. Нас объявляют победителями и отправляют в душ. Больше уже не нужна пыхтящая и раздутая набожность, чтобы заслужить Божье благоволение. Больше не нужны мокрые от пота старания сохранить собственное достоинство. Пришел конец всякой конкурентной борьбе за то, чтобы обогнать других в жизни. Благодать означает, что Бог на нашей стороне и поэтому мы являемся победителями, независимо от того, насколько хорошо мы сыграли. Мы уже можем спокойно отправляться в душ и на торжественный прием по поводу нашей победы».

Глава 3. Евангелие оборванца. Часть 2

Нигде в Новом Завете не раскрывается так ярко привилегированное положение неудачников, маргиналов и никчемных людей, живущих на обочине общества, как в служении Иисуса за трапезой.

В наше время почти невозможно понять скандал, который Иисус вызвал Своим общением с грешниками за одним столом. «Если бы в 1925 году богатый владелец плантации в Атланте пригласил к себе в дом четырех чернокожих сборщиков хлопка на воскресный обед, перед которым он бы угостил их коктейлями, а после него несколько часов общался бы с ними и пил бренди, то аристократия штата Джорджия была бы возмущена, аристократия соседнего штата Алабама впала бы в ярость,а членов Ку-Клукс-Клан хватил бы апоплексический удар. Шестьдесят или семьдесят лет назад кастовая система на юге Америки была непоколебимой, социальная и расовая дискриминация непреклонной, а неосмотрительность могла сделать потерю репутации неминуемой.

Классовая система четко действовала в Иудаизме первого века. Законом было запрещено сообщаться с грешниками, которые были вне закона. Делить стол с нищими, мытарями (предателями родины, потому что они собирали налоги для Рима у своего собственного народа, чтобы взять себе излишки от дохода) и блудницами было религиозным, социальным и культурным табу.

К сожалению, значение совместной трапезы почти утеряно в современных христианских кругах. На Ближнем Востоке совместная трапеза означает мир, доверие, братство и прощение: общий стол символизирует общую жизнь. Когда ортодоксальный еврей говорит: «Я бы хотел пообедать с тобой», он подразумевает «Я бы хотел построить с тобой дружеские отношения». Даже сегодня евреи в Америке могут выпить с вами чашку кофе и поесть пончиков, но если они приглашают вас на обед, это означает следующее: «Приходи в мой микдаш ме-ат, маленькое святилище моего обеденного стола, где мы отпразднуем самое священное и прекрасное переживание, которое нам дарует жизнь — дружбу». Вот что услышал Закхей, когда Иисус позвал его слезть со смоковницы. И вот почему обычай Иисуса общаться за одним столом с грешниками вызывал такую враждебную критику с самого начала Его служения.

От внимания фарисеев не ускользнуло то, что Иисус намеренно заводил дружбу со сбродом. Он не только нарушал закон, но и рушил саму основу иудейского общества. «И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку» (Лука 19:7). Но Закхей не слишком сильно держался за свою респектабельность и был вне себя от радости.

Альберт Нолан писал: «Невозможно переоценить влияние этих совместных обедов на грешников и бедняков. Принимая их как друзей и равных, Иисус забирал их позор, унижение и чувство вины. Показывая им, что они имеют для Него значение как люди, Он придавал им чувство достоинства и освобождал их из плена. Физический контакт, который должен был происходить за столом (Иоанн 13:25) и который Он никогда не хотел терять с ними (Лука 7:38-39), должно быть, помогал им ощутить себя очищенными и принятыми. Более того, так как Иисуса считали Божьим человеком и пророком, они толковали его дружелюбный жест как знак Божьего одобрения к себе. Теперь они были желанными в Божьих глазах. Их греховность, невежество и нечистота были прощены и больше не ставились им в вину».

Через общение за столом Иисус на практике показал, какова неразборчивая любовь Аввы: любовь, которая повелевает солнцу восходить над добрыми и злыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Матфей 5:45). Включение грешников в общину спасенных, символом которого стало общение за столом, является самым ярким выражением Евангелия оборванца и милосердной любви Бога-искупителя.

Внимательное исследование Библии позволяет увидеть, что у Иисуса либо был собственный дом в Капернауме, либо Он жил в одном доме с Петром, Андреем и их семьями. Несомненно, в Своем служении странствующего проповедника, Иисусу часто приходилось спать на обочине дороге или у своих друзей. «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Матфей 8:20). Но мы иногда воспринимаем это утверждение слишком буквально. Нолан писал: «Трудно представить, каким образом Иисуса могли обвинить в том, что Он «принимает грешников и ест с ними» (Лука 15:2), если бы у Него не было какого-либо дома, чтобы принимать там людей».

Возвращаясь домой после Своих миссионерских путешествий, у Иисуса наверняка было какое-то более-менее постоянное жилище, в которое Он часто приглашал гостей. Совместные трапезы были настолько регулярными, что Иисуса обвиняли в том, что Он «любит есть и пить вино» (Лука 7:34). Список его гостей наверняка включал разношерстный сброд из торговцев ослами, блудниц, пастухов, домовладельцев в трущобах и азартных игроков. Иисус не был честолюбцем.

Сегодняшние карьеристы привередливы в выборе своих гостей и тщательно готовятся к званым обедам (белоснежные скатерти, фарфор, серебро, свежие цветы, изысканное Божоле, трюфельный соус, утка под глазурью с малиной, шоколадный десерт и т. д.) для людей, которые могли бы им пригодиться. Затем они с волнением ждут утреннюю почту, чтобы узнать, придет ли ответ на их приглашение.

Осознанно или подсознательно, прожигатели жизни наших дней очень хорошо понимают силу, которая заключена в совместных трапезах. Грешные гости Иисуса четко осознавали, что общение за одним столом подразумевало под собой нечто большее, чем просто вежливость или любезность. Оно означало мир, принятие, примирение и братство.Эдвард Шиллебекс писал: «Для Иисуса такое общение за столом с теми, на ком «праведные» поставили крест, было не просто выражением либеральной толерантности или гуманитарной сентиментальности. Это было выражением Его миссии и послания: мир и примирение для всех без исключения, и даже для тех, кто утратил мораль».

Евангельский портрет Иисуса представляет нам человека, Который любил жизнь и особенно других людей, как дивные дары из руки Отца. Люди, которых Он встречал в Своем служении, по-разному реагировали на Его послание и Его личность, но очень немногие уходили от Него угрюмыми и понурыми.(В качестве такого примера можно привести только богатого молодого правителя, который отверг Его весть). Живое присутствие Иисуса пробуждало в людях радость и делало их свободными. В действительности, радость была самым отличительным результатом Его служения оборванцам.

«Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься» (Марк 2:18-19).

Иисус пировал в то время, когда Иоанн постился. Призыв Иоанна к покаянию был неразрывно связан с покаянными практиками, в призыв Иисуса был прочно связан с тем, чтобы быть собеседником за столом, есть и пить вместе с Иисусом, в Котором было проявлено Божье милосердное отношение к грешникам. Преломление хлеба с Иисусом было радостным празднованием доброго общения, в котором было спасение. Аскетизм был не только неуместен, но и немыслим в присутствии Жениха.

Этот поразительный отрывок показывает, каким удивительным обаянием обладал этот Плотник-Мессия. Оборванцы узнавали, что трапеза с Ним была освобождающим переживанием огромной радости. Он освобождал их от ненависти к самим себе и убеждал их не путать их восприятие самих себя с тем, какими их видел Бог. Он давал им то, в чем они нуждались более всего — ободрение в жизни — и говорил им такие ободряющие слова, как: «Не бойся, малое стадо; не бойся. Страх бесполезен, нужно доверие. Перестань волноваться, ободрись, все твои грехи прощены». Неудивительно, что евангелист Марк так тщательно сохранил это воспоминание об Иисусе.

Заразительная радость Иисуса (ведь ее могут передавать другим только те, у кого она есть) заражала и освобождала Его последователей. Автор послания Евреям пишет: «Иисус Христос вчера, сегодня и во веки Тот же» (13:8). Если бы Иисус появился сегодня вечером в вашей гостиной, зная все, кем вы являетесь и кем не являетесь, и полностью понимая историю вашей жизни и зная о каждом скелете, спрятанном в вашем шкафу и открыл бы вам реальное состояние вашего ученичества со всеми скрытыми и смешанными мотивами, и темные желания, скрытые в вашем подсознании, вы бы ощутили Его принятие и прощение. Потому что, как пишет Уолтер Каспер, «переживание Божьей любви в Иисусе Христе означает ощущение того, что ты безоговорочно принят, одобрен и безмерно любим, чтобы ты смог принимать себя и своего ближнего. Спасение — это радость в Боге, которая выражает себя в радости о своем ближнем и вместе с ним».

Поэтому невозможно представить себе безрадостного, стоического и осуждающего Иисуса с каменным выражением лица, когда Он общался с оборванцами. Человеческая природа Иисуса недооценивается, когда ее воспринимают как пассивную маску, через которую Иисус передавал Божественные речи. Такая робость крадет у Него Его человечность, заключает Его всего в гипс и делает вывод, что Он не смеялся, не плакал, не улыбался, не испытывал боль, а просто проходил по нашему миру, не проявляя никаких эмоций.

Марк пишет, что группа родителей, которые явно почувствовали в Иисусе Божью любовь, хотели, чтобы Он благословил их детей. Раздраженные ученики, уставшие от долгого дневного пути из Капернаума в Иудею и другую сторону Иордана, попытались разогнать этих детей. Иисус был явно огорчен и усмирил Своих учеников испепеляющим взглядом. Марк детально описывает, как Иисус брал их на руки одного за другим, обнимал, возлагал на них руки и благословлял (Марк 10:16).

Мой друг Роберт Фрост пишет: «Я так рад, что Иисус не предложил собрать всех детей вместе для общего благословения из-за того, что Он был уставшим. Наоборот, Он потратил время, чтобы каждого из них прижать к Своему сердцу и усердно помолиться за них, чтобы потом они могли с радостью пойти в свои дома и лечь спать. Мы вспоминаем прекрасный мессианский отрывок Писания из пророков. «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных» (40:11). Я думаю, что здесь есть урок для каждого, кто хочет поставить какое-либо ложное условие, касающееся того, кто имеет право принять Божью благодать. Он благословил их всех».

Позвольте мне немного отклониться от темы: в детях есть чудесная восприимчивость и ненасытная жажда учиться у жизни. Открытое отношение - это как открытая дверь: гостеприимное отношение к таким же как и мы сами путникам, которые стучат в нашу дверь посреди дня, в середине недели или жизни. Некоторые из них — грязнули, неопрятные, растрепанные и запачканные. Утонченного взрослого, живущего во мне, они бросают в дрожь и я не спешу оказать им гостеприимство. Хотя под своими лохмотьями они могут скрывать драгоценные дары, я все же предпочитаю чисто выбритых христиан в опрятной одежде, с приличным прошлым, которые поддерживают мои взгляды, вторят моим мыслям, гладят меня по шерсти и помогают мне чувствовать себя хорошо. Но мой внутренний ребенок протестует: «Я хочу новых друзей, а не старые зеркала».

Когда наш внутренний ребенок не получает заботы и питания, наш разум постепенно начинает закрываться от новых идей, бесприбыльных предложений и сюрпризов от Духа Святого. Евангельская вера обменивается на уютную и удобную набожность. Недостаток смелости и нежелание рисковать превращает Бога в Бухгалтера, а Евангелие благодати заменяется безопасностью религиозного рабства.

«Если не будете как дети...» Небеса будут наполнены пятилетними детьми.

Буркхарт пишет: «Я боюсь за юриста, всей жизнью которого является налог на прибыль; за доктора, для которого все существование заключается в чьей-то еще простате; за управляющего деловым предприятием, единственной обязанностью которого является ответственность перед своими акционерами; за баскетболиста, вся жизнь которого вращается только вокруг корзины; за богослова, который считает, что мир можно спасти богословием... Закрытый разум убивает браки и взаимоотношения, притупляет чувства и ощущения, порождает церкви, которые живут в запутанных тоннелях без выхода».

Если мы сохраняем в себе детскую восприимчивость — мы бросаем вызов устоявшимся идеям и упрочившимся структурам, включая свои собственные. Мы слушаем людей из других деноминаций и религий. Мы не ищем демонов в тех, кто не согласен с нами. Мы не устраиваемся поудобнее рядом с теми людьми, которые озвучивают наши мысли. Если мы открыты, то мы редко прибегаем к позиции "либо так — либо этак": либо сотворение — либо эволюция, либо свобода — либо закон, либо священное — либо мирское, либо Бетховен — либо Мадонна. Мы уделяем внимание и тому, и другому, полностью осознавая, что Божью истину невозможно заключить в наши ограниченные формулировки. Конечно, открытый разум не принимает все без разбора: марксизм и капитализм, христианство и атеизм, любовь и похоть, вино и уксус. Он не впитывает в себя все на подряд, как мягкая губка. Но открытый разум понимает, что реальность, истина и Иисус Христос — невероятно безграничны. (На этом я закончу свое отступление от темы).

Дух оборванца в Иисусе иногда проявляется в самой неподходящей обстановке и зачастую совсем отсутствует там, где мы ожидаем его найти. Позвольте мне закончить эту главу историей о двух сообществах, оба из которых очень близки мне: одно из них имеет отношение к алкоголикам, а другое — к Рослин.

Знойным летним вечером шестнадцать выздоравливающих алкоголиков и наркоманов собрались в Новом Орлеане на еженедельное собрание Анонимных Алкоголиков. Хотя некоторые из них посещают другие собрания на неделе, это их домашняя группа. Они встречаются вечером по вторникам уже несколько лет подряд и хорошо знают друг друга. Некоторые каждый день общаются друг с другом по телефону, другие ищут общения вне собраний. Личный вклад каждого в трезвость другого значителен. Никто ни перед кем не притворяется. Каждый находится там потому, что превратил свою жизнь в страшный бардак, а теперь пытается навести порядок. Каждое собрание отличается легкомыслием и серьезностью. Некоторые члены — богаты, другие принадлежат к среднему классу или бедны. Некоторые курят, другие — нет. Большинство пьют кофе. У некоторых есть ученые степени, а другие даже не закончили среднюю школу. На один короткий час высокопоставленные и могущественные спускаются вниз, а приземленные поднимаются вверх. Результатом этого является общение.

Собрание началось молитвой о покое, а затем наступила тишина. Гарри прочитал из Большой Книги вступительное слово для собрания Анонимных Алкоголиков, затем Мишель прочла Двенадцать шагов программы. В тот вечер собрание попросили вести Джека. «Сегодня вечером я хотел бы поговорить о благодарности» - начал он, «но если кто-то хочет поговорить на другую тему, то выскажите свои предложения».

Фил сразу же поднял руку.

«Как вы все знаете, на прошлой неделе я поехал в Пенсильванию, чтобы навестить семью и пропустил собрание. Вы также знаете, что я был трезвым в течение семи лет. В прошлый понедельник я напился и не мог выйти из запоя пять дней».

В комнате был слышен только стук капель кофейного автомата, стоящего в углу комнаты.

«Все вы знаете условный сигнал тревоги в этой программе: это чувство голода, злости, одиночества или усталости. Если пропустить эти сигналы, то вы будете уязвимы для первой рюмки. На меня навалились последние три. Я откупорил бутылку и ...»

Голос Фила задрожал и он опустил голову. Я посмотрел на людей за столом: мокрые глаза, слезы сострадания и негромкие всхлипы были слышны в комнате.

«Со мной случилось что-то подобное, Фил, но я не мог выйти из запоя целый год».

«Слава Богу, что ты вернулся».

«Это потребовало от тебя немало мужества».

«Рецидив пишется как облегчение, Фил» - сказал консультант по злоупотреблению алкоголем и наркотиками. «Давай встретимся завтра и подумаем вместе, почему тебе было нужно облегчение и от чего».

«Я так горжусь тобой».

«Я никогда не мог продержаться так долго, как ты, Фил».

При заключении собрания Фил поднялся. Он почувствовал руку на своем плече, а другую на своем лице. Затем поцелуи в глаза, лоб и щеки. «Старый ты оборванец!» - сказала Дениз, «Пошли, я угощу тебя банановым коктейлем».

Второй случай произошел, когда Рослин училась в Университете Лойолы в штате Новый Орлеан в 1981 году.

Профессор Меган МакКенна читала лекцию по исторической обстановке Нового Завета в начале служения Иисуса. В четыре главных религиозных группы входили фарисеи, саддуккеи, зилоты и ессеи. Фарисеи отделяли себя от всех, кто был неверен закону и традициям, чтобы сформировать закрытые сообщества, верный остаток Израиля. Их название означало «отделенные», т.е. святые, истинное сообщество Израиля. Их мораль была законнической и буржуазной, и заключалась она в награде или наказании. Бог любил и награждал тех, кто соблюдал закон, и ненавидел и наказывал тех, кто не делал этого.

Профессор МакКенна рассказала о позиции саддукеев, которые были в основном консерваторами и большей частью состояли из богатых аристократов. Потом она рассказала о зилотах, которые рассматривали подчинение Риму как акт измены Богу, и о ессеях, которые отвергали всех, кто не принадлежал к их секте. Они полностью отделялись от общества и жили целомудренной и аскетичной жизнью в пустыне. Всех посторонних они ненавидели как сынов тьмы. Любовь и уважение были предназначены только для членов их группы — сынов света.

МакКенна продолжила: «Грешники были изгоями общества. Любой, кто по какой-либо причине преступал закон и обычаи среднего класса (образованных и добродетельных, книжников и фарисеев) считался низшим и к нему относились как к человеку из низшего класса. Грешники были четко определенной социальной группой.

Закончив свою лекцию, профессор МакКенна предложила: «Давайте проведем небольшой эксперимент прямо в этом классе. Пусть встанут те, кто не курят и перейдут к левой стороне класса. Пусть бывшие курильщики встанут на середину класса. А те, кто все еще курят, пусть встанут справа.

Тридцать студентов никогда не курили, двенадцать были бывшими курильщиками, а трое были активными. Рослин сказала: «На тот момент я принадлежала к последней группе. Я сразу же почувствовала отчужденность».

МакКенна сказала: «Давайте обсудим два вопроса. Во-первых, как вы относитесь к правилам, регулирующим курение на территории студенческого городка, в ресторанах, аэропортах и так далее?»

Все три группы единодушно согласились в том, что эти ограничения были полезными, важными для экологии и для здоровья и благополучия окружающих.

«Второй вопрос: как вы лично относитесь к курильщикам?»

«Они отвратительны и не считаются с другими» - сказал один некурящий.

«У всех, кто курит, заниженная самооценка и неправильное представление о себе» - заметил другой.

«У них нет силы воли».

«Они — ужасные примеры для подростков».

«У меня есть серьезные сомнения насчет глубины их веры и личных взаимоотношений со Христом».

«Разве они не понимают, что отравляют атмосферу?»

Рослин рассказывала: «Я съежилась и прижалась к стене, словно женщина, пойманная в прелюбодеянии. Внезапно атмосфера стала такой враждебной. На протяжении последних четырех лет учебы в этом университете я молилась, поклонялась, ходила на пикники, пила кофе, училась и общалась с этими людьми. Я ощущала к ним глубокую привязанность из-за нашей совместной деятельности и служения. Бывшие курильщики были более сострадательны, потому что они сами были на нашем месте и знают силу пристрастия. Сначала я злилась. Когда же внутренний гнев стих, я хотела плакать. Я никогда не чувствовала себя так одиноко.

Прозвенел звонок и урок закончился. Мы вышли из класса в полной тишине».

На следующий день профессор МакКенна, следуя своей обычной процедуре, попросила студентов поделиться своими чувствами и ощущениями во время эксперимента.

«Вчера я узнала кое-что о себе» - сказала женщина, которая высказала самое жесткое и осуждающее мнение во время эксперимента. «Мне нужно больше сострадания к людям, которые отличаются от меня».

«Что ты почувствовала вчера, Рослин?» - спросила учительница.

«Когда я стояла возле стены, я подумала, что если бы у людей из первой группы в руках были камни, то они бы закидали нас. Я поняла, как мне было трудно посмотреть на них и сказать: «Отче, прости их, ибо не ведают, что творят».

Эксперимент профессора МакКенны достиг цели, которую она поставила. Жесткие слова Иисуса, адресованные фарисеям тех дней, простираются и в наши дни. Сегодня они направлены не только к падшим теле-проповедникам, но и к каждому из нас. Мы полностью упускаем смысл Его слов, когда пользуемся ими как оружием простив других. Они должны быть лично приняты каждым из нас. Это форма христианского фарисейства в наше время. Лицемерие — это прерогатива не только высокопоставленных лиц. Самые бедные из нас подвержены этому ничуть не меньше. «Лицемерие — это естественное выражение всего самого противного в нас» - писал Джеральд Слоян.

Евангелие оборванца открывает нам, что Иисус прощает грехи, включая грехи плоти, и что Ему уютно с грешниками, которые умеют проявлять сострадание, но Он не может и не будет общаться с притворщиками в Духе.

Наверное, настоящая раздвоенность в христианском сообществе сегодня — не между консерваторами и либералами, или креационистами и эволюционистами, а между бодрствующими и спящими. Христианин-оборванец признает вместе с Макбет: «Жизнь – как плохой актер, что важничает или мечется по сцене, а доиграет роль, и больше о нем никто не вспомнит». Так же как умный человек знает, что он глуп, так же и бодрствующий христианин знает, что он — оборванец.

Хотя истина — это не всегда смирение, смирение — это всегда истина: отчетливое осознание, что я обязан всей своей жизнью, существованием и спасением Богу. Это важное признание лежит в основе нашего ответа на благодать.

Красота Евангелия оборванца заключается в том образе Иисуса, который оно представляет нам: нежности Его сердца, Его взгляде на мир, Его манере поведения со мной и вами. «Если вы действительно хотите понять человека, то не только слушайте, что он говорит, а наблюдайте за тем, как он поступает».

Глава 3. Евангелие оборванца. Часть 1

Впервые прочитав целиком Евангелие от Луки, одна девушка воскликнула: «Вот это да! Такое ощущение, что Иисуса прямо тянет к оборванцам».

Эта молодая особа явно уловила суть.

Иисус проводил огромное количество времени с людьми, которых Евангелие называет так: бедные, слепые, хромые, прокаженные, голодные, грешники, блудницы, мытари, преследуемые, притесняемые, пленники, одержимые нечистыми духами, все труждающиеся и обремененные, чернь, которая ничего не понимает в законе, толпа, дети, наименьшие, последние и заблудшая овца дома Израилева.

Короче говоря, Иисус тусовался с оборванцами.

Конечно же, Его любовь была направлена не только на неудачников и никчемных людей — это бы только заменило один классовый предрассудок на другой. Он относился с теплотой и состраданием к среднему и высшему классу не из-за их родственных связей, финансового благосостояния, ума или высокого социального статуса, а потому что они тоже были Божьими детьми. Хотя слово «нищий» в Евангелии включает в себя всех малоимущих и угнетенных, зависящих от милосердия других людей, оно применимо ко всем, кто полностью полагается на милость Божью и принимает Евангелие благодати: нищих духом (Матфей 5:3).

То, что Иисус отдавал предпочтение незначительным людям и оборванцам — это неоспоримый факт Евангельского повествования. Как сказал французский философ Морис Блондель: «Если вы действительно хотите понять человека, то не только слушайте, что он говорит, а наблюдайте за тем, как он поступает».

Одной из тайн Евангелия является странное влечение Иисуса к непривлекательным людям, Его странное желание общаться с нежеланными и Его странная любовь к тем, кого любить трудно. Разгадкой к этой тайне, конечно же, является Авва. Иисус делает то, что делает Отец, и любит тех, кого любит Отец.

Отвечая на вопрос учеников о том, кто больше в Царстве Небесном (Матфей 18:1), Иисус упразднил всякое разграничение между элитой и обычными людьми в христианском сообществе. «Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Матфей 18:2-4).

Иисус задел за живое, когда посадил к Себе на колени ребенка. Дети не сосредоточены на самих себе и не способны притворяться. Я помню, как однажды ко мне на порог заглянул соседский трехлетний мальчик Джон Дайер. Я посмотрел на него и сказал: «Привет, Джон! Рад тебя видеть!». Он не смотрел ни направо, ни налево. Его лицо было как кремень. Он прищурил глаза и уставил их на меня, как прицеленное ружье. «Где печенье?» - потребовал он.

Царство принадлежит людям, которые не пытаются выглядеть хорошо в глазах других или производить на кого-то впечатление, включая самих себя. Они не планируют, как привлечь к себе внимание, беспокоясь о том, как будут истолкованы и действия, или задумываясь о том, получат ли они награды за свое поведение. Двадцать веков спустя Иисус подчеркнуто говорит к любующимся собой аскетам, пойманных в ловушку фатального самолюбования и духовного перфекционизма, к тем из нас, кто погряз в хвастовстве своими победами в Божьем винограднике; к тем, кто сетует и беспокоится о своих человеческих слабостях и изъянах характера. Ребенку не надо прилагать множество усилий, чтобы встать в правильное положение в его отношениях с Богом. Ему не надо придумывать искусные отговорки, чтобы объяснить свое состояние Иисусу. Ему не надо рисовать себе красивое лицо. Ему не надо достигать духовных ощущений или умственных познаний. Все, что ему нужно сделать — это с радостью принять печенье: дар Царства.

Когда Иисус говорит нам, чтобы мы уподобились маленьким детям, Он предлагает нам забыть то, что осталось позади. У маленького Джона Дайера нет прошлого. Все, что мы сделали в прошлом: будь то плохое, или хорошее, великое или малое, не имеет отношения к нашему положению перед Богом сегодня. Мы именно сейчас находимся в присутствии Божьем.

Значение жизни в верности настоящему моменту, когда мы не уходим в прошлое и не живем будущим, чудесно проиллюстрировано в Дзен-буддистской истории о монахе, за которым гнался тигр. Он добежал до края отвесной скалы на берегу моря, оглянулся назад увидел тигра, который готовился прыгнуть на него. Монах заметил веревку, свисающую с этой скалы. Он ухватился за нее и начал спускаться вниз, спасаясь от клыков тигра. Уф! Смерть была так близко. Он посмотрел вниз и увидел большую груду острых камней. Он посмотрел вверх и увидел тигра, стоящего наверху скалы с открытой пастью. В этот момент две мыши начали грызть веревку. Что же делать?

Монах увидел клубнику, которая совсем близко росла прямо на склоне этой скалы. Он сорвал ягоду, съел ее и воскликнул: «Ням-ням! Это была самая лучшая клубника, которую я когда-либо пробовал в своей жизни». Если бы он был занят мыслями о камнях книзу (будущим) или о тигре наверху (прошлым), то он бы не заметил ягоду, которую Бог послал ему в тот самый момент. Дети сосредотачиваются не на тиграх прошлого или камнях будущего, а на клубнике, которая есть здесь и сейчас.

Апостол Павел уловил полное значение учения Иисуса о том, чтобы уподобиться маленьким детям. Помня, что он держал в руках одежду Стефана, когда того побивали камнями, и содействовал убийству других христиан, он мог бы двинуться рассудком, если бы он постоянно думал о своем прошлом до встречи со Христом. Но он пишет: «я поставил себе за правило не думать о том, что осталось в прошлом, а стремиться изо всех сил к исполнению поставленной цели» (Филиппийцам 3:13, современный перевод).

Все прошлые достижения, которые принесли нам почести, и все прошлые ошибки, за которые мы краснели, были распяты со Христом и теперь находятся в глубоких тайниках вселенной, где «добро увеличивается в славе, а зло чудесным образом обращается ко благу», как писал Саймон Тагвелл.

Если мы хотим увидеть всю мощь этого учения Иисуса, нам важно помнить отношение евреев к детям в Палестине первого века. В наши дни мы склонны идеализировать детство как счастливую пору невинности, беззаботности и простой веры, но в Новозаветные времена ребенок не представлял никакой значимости и не заслуживал большого внимания или одобрения. Альберт Нолан пишет: «В том обществе дети вообще не имели никакого статуса — их просто не брали в расчет». К детям относились пренебрежительно.

Если ученик Иисуса должен «уподобиться маленькому ребенку», это означает, что он должен с готовностью воспринимать себя незначительным и неважным. Маленький ребенок, который является образом Царства — это символ тех, кто занимают самые низкие места в обществе: бедные и угнетенные, попрошайки, блудницы и мытари — те люди, которых Иисус часто называл малыми сими или наименьшими. Иисус заботился о том, чтобы этих малых сих не презирали и не относились к ним, как к менее значимым. «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих» (Матфей 18:10). Ему были хорошо знакомы их чувство стыда и неполноценности, и благодаря Его состраданию в Его глазах они имели непомерно великую ценность. Им принадлежало Царство. «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лука 12:32).

Иисус дал этим презренным малым привилегированное место в Царстве и представил их, как образец учеников. Они должны были принять Царство таким же образом, как маленький ребенок получает подарок. Если дети и имеют привилегированное положение, то это не потому, что они его заслужили, а просто потому, что Бог призрел на малых сих, отверженных взрослыми. Милость Иисуса простирается к ним из незаслуженной благодати и Божественного предпочтения.

Гимн хвалы, записанный в Евангелии от Луки, передает ту же мысль: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение» (Лука 10:21).

В еврейском сообществе к книжникам относились с огромным почтением из-за их образования и учености. Все их почитали за их мудрость и умственные способности. Иисус специально избрал «младенцев» (в греческом языке это слово «напиои», означает совсем маленьких детей) как образ необразованных и несведущих. Он говорит, что Евангелие благодати было открыто и его поняли необразованные и несведущие, а не мудрые и разумные. За это Иисус благодарит Бога.

Младенцы находятся в том же положении перед Богом, что и дети. Божья благодать простирается к ним не из-за их хороших качеств, а потому что их считают незначительными. Они могут осознавать свою бесполезность, но не по этой причине Бог дает им Свои откровения. Иисус недвусмысленно приписывает их удачу благоволению Отца. Дары распределяются, не исходя из каких-либо личных качеств или добродетелей. Они даются из щедрости. Однажды и навсегда Иисус наносит смертельный удар любому разграничению на элиту и обычных людей в христианской среде.

Мы еще лучше начинаем понимать Евангелие оборванца, когда видим привилегии грешников. Как я уже упоминал ранее, Иисус сидел за столом в доме у Левия. Книжники и фарисеи искушают Иисуса вопросами, почему Он обращается среди оборванцев. Иисус сказал им: «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию».

Грешники, на которых было направлено Мессианское служение Иисуса, были не теми, кто иногда не читал по утрам Библию или пропускал воскресные богослужения. Его служение было для тех, кого общество считало настоящими грешниками. Они не сделали ничего, чтобы заслужить спасение. И все же они открыли себя для предлагаемого им дара. С другой стороны, самоправедные люди доверяли делам Закона и закрывали свои сердца от послания благодати.

Но спасение, которое принес Иисус, невозможно заработать. С Богом невозможно торговаться как за столом игры в покер: «Я сделал это, теперь Ты должен мне вот это». Иисус полностью уничтожает юридические представления о том, что наши дела заслуживают воздаяния. Наши незначительные дела не дают нам право торговаться с Богом. Все зависит от Его благоволения.

Несколько лет назад я прочел в национальном евангелическом журнале разгневанное письмо одного католического священника, который активно занимался служением благовестия. Он был страшно недоволен тем, что на обложке этого журнала была размещена фотография и статья о Френсисе МакНатте, который также был католическим священником и был задействовал в служении исцеления. Незадолго до этого МакНатт женился. Автор того письма требовал объяснений, почему в предыдущем выпуске журнала была опубликована его собственная статья, но на последних страницах журнала и без фото. Он сохранял свои обеты безбрачия и к нему относились не так хорошо, в то время как МакНатт, ослушавшийся Папу Римского и оставивший сан священника, получал такое пристальное внимание. Автор этого письма считал, что все это было ужасно несправедливо.

Моя жена Рослин прочла это письмо и сказала: «Я вижу тень старшего брата из притчи о блудном сыне!»

Однако, это явное неудобство с евангелием оборванца встречается не только в католицизме. В каждой деноминации и вне-деноминационной общине христиане пытаются заслужить Божье благоволение, погружаясь в различные духовные практики, умножая жертвы и алтари, внося пожертвования, удлиняя время молитв и занимаясь благотворительной деятельностью в различных церковных организациях.

Здесь нужно умение различать. Есть ревностность, искренность и усилия. Образ жизни такого христианина — богобоязненный, добродетельный и пристойный. Чего же не хватает?

Он или она не подчинили свою жизнь Христу, дарующему благодать.

Опасность наших добрых дел, духовных мероприятий и всего остального заключается в том, что мы можем создать свой образ, в который мы вкладываем свою самооценку. Тогда самодовольство заменяет нашу радость от безусловной Божьей любви. Наши дела уничтожают Евангелие оборванца.