Важность безрассудства. Глава 2 - Открытость. Часть I

Усвоить истину Евангелия - означает упасть на колени в скорби и благодарности. Жить, как жил Иисус - это означает встать с пола и пойти в мир. Жорж Монтегю пишет: “Подражание Иисусу Христу приводит к тому, что вы перенимаете Его внутренний настрой, Его образ мыслей”. Покойный Романо Гуардини однажды заявил, что Франциск Ассизский “позволил Иисусу Христу стать прозрачным в своей личности”. Если это и есть то, что значит жить по-христиански, то почему характер столь огромного числа набожных, приличных и правильных христиан является таким непрозрачным? Почему в наших сердцах не царит мир Иисуса Христа, “к которому вы и призваны в одном теле” (Колоссянам 3:15)? Почему наши глаза не излучают нежность, сострадание и доверие, которые увидела Боящаяся в глазах Пастыря (из книги Ханны Хернард “Ноги оленя на высотах”)?

Почему наша заразительная радость, энтузиазм и благодарность не заражают других любовью к Иисусу Христу? Почему сияющая красота Господа не светится через наш характер? Почему мы не являемся окнами, через которые видно Бога за работой? Почему мы не открыты? Иметь разум Иисуса Христа, мыслить Его мыслями, разделять Его идеалы, иметь Его мечты, гореть Его желаниями, заменять нашу естественную реакцию на людей и ситуации заботой Иисуса Христа и делать образ мышления Христа настолько своим, чтобы жизнь, которой я живу в теле, была “жизнью веры в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня” (Галатам 2:20) - это не секрет и не короткий путь к открытости. Это и есть открытость.

Часто наша озабоченность тремя самыми основными человеческими потребностями — безопасностью, удовольствиями и властью — являются плащом, который скрывает нашу открытость. Бесконечная борьба за деньги, наслаждения и престиж производит щедрый урожай беспокойства, разочарования, подозрения, гнева, зависти, тревоги, страха и негодования. Эти мощные, поддерживаемые эмоциями желания, вызывают в нашей 99 процентов ненужных страданий, которые мы навлекаем сами на себя. Они постоянно сосредотачивают наше внимание на нас самих и мешают нам быть открытыми, скрывают наш свет и загораживают “славу Божью в лице Иисуса Христа” (2 Коринфянам 4:6).

Евангелист Иоанн говорит о грешнике, как о человеке во тьме. “[Он] находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза” (1 Иоанна 2:11). Это - эгоистичное “я”, которое держит нас взаперти серии соперничающих шагов и обратных ходов, побуждает нас манипулировать людьми и контролировать ситуации, которое для большинства из нас разрушает душевный покой и мир в нашей жизни. Пойманные в ловушку поиска безопасности, удовольствия и власти, наши импульсивные мысли сосредоточены на непрестанном поиске иллюзорного счастья, и мы, таким образом, становимся невнимательными к Господу света. Наши глаза сосредоточены не на Иисусе Христе, а на самих себе. Мы соглашаемся на езду на американских горках своих эмоций - от головокружительных пиков к угнетающим долинам, между которыми мы сталкиваемся с долгими периодами гонки, напора и страданий в различной мере.

С самого начала Своего публичного служения Иисус поднимал мысли Своих слушателей выше уровня основных желаний и предупреждал их, чтобы они не отвлекались на чрезмерные заботы о материальных вещах: его общественного министерства, Иисус снял умы своих слушателей вне уровня основного желания и предостерег их, чтобы не быть отвлеченным беспорядочной озабоченностью по поводу материальных вещей: “Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы” (Матфей 6:31–34).

В библейской символике сердце - это глаз для тела. Тревожные, мечущиеся, мутные глаза многих христиан - это проявления сердца, затемненного заботами этого мира. Прозрачные глаза других излучают простоту и радость сердца, устремившего свой взор на Иисуса Христа, Свет мира. Когда автор послания Евреям предписывает читателям “взирать на начальника и совершителя веры Иисуса” (Евреям 12:2), он не только дает простое предписание для христианской открытости, но и настаивает на пересмотре всей системы ценностей, понимая, что, “где сокровище ваше, там и сердце ваше будет” (Лука 12:34).

 Павел имел смелость хвастаться: “А мы имеем разум Христов” (1 Коринфянам 2:16). Его хвастовство было подтверждено его жизнью. С момента обращения Павла в веру, Иисус Христос занял его мысли и сердце. Христос был силой, которая непрерывно действовала перед очами Павла (Филиппийцам 3:21). Он был той личностью, Чей голос Павел мог узнать (2 Коринфянам 13:3); Кто подкреплял его в моменты слабости (2 Коринфянам 12:9); Кто просветил его, показал ему значение вещей и утешил его (1 Коринфянам 1:4–5). Доведенный до отчаяния клеветническими обвинениями лжеапостолов, Павел признался в видениях и откровениях от Господа Иисуса (2 Коринфянам 12:1). Для Павла личность Иисуса открывала тайны жизни и смерти (Колоссянам 3:3).

В романе Харпер Ли “Убить пересмешника” Аттикус Финч говорит: “Ты никогда не поймешь человека, пока не встанешь на его позицию и не посмотришь на мир его глазами”. Павел смотрел на мир глазами Иисуса Христа с такой восприимчивостью, что Христос стал настоящим “я” апостола (Галатам 2:20). Почему это не должно быть так с каждым христианином, ходящим по Духу? Павел наставил, что таким и должно быть действие Духа в нашей жизни. Открытость - это прозрение нашей жизни в Иисусе Христа; именно таков смысл прекрасного образа во втором послании Коринфянам.

Амеди Бруно пишет в своей книге “Святой Павел и его послание”: “В одном из наиболее завершенных отрывков в его посланиях, легкость и непринужденность которого предполагают теплый солнечный свет Греции, скользящий по мрамору Парфенона, Павел сравнивает сияние Христа со светом, чьи лучи сияют через Его служителей и преображают их (2 Коринфянам 3:4). Сияние Моисея, когда он спустился с Синая, было ничто по сравнению с преображением христианина. Это преображение стало открытостью, в котором лица смешались, а дружба стала одним целым. Это было страстное объятие (Филиппийцам 3:12 — 13). С этого времени сердце христианина бьется в унисон с сердцем Христа”. 

Павел был живым свидетелем нередкого феномена человеческой жизни - мы становимся похожими на тех, кого мы любим.

Важность безрассудства. Глава 1. Часть III - Благословение

Именно эта тема содержится в первой заповеди блаженств: “Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное” (Матфей 5:3). В своем первоначальном значении эта заповедь никогда не предназначалась для того, чтобы поучать или угрожать (“откажитесь от денег, материализма, всех благ цивилизации, или в противном случае...”). Первая заповедь блаженства не была предназначена для того, чтобы быть простым обещанием воздаяния, которое обычно раздают странствующие проповедники: (“живите в нищете и попадете на Небеса”). Наоборот, эта заповедь блаженства - добрая весть, отличная новость о том, что мессианская эра ворвалась в историю, провозглашение того, что долгожданный день спасения наконец-то настал. 

Ключевой вопрос в определении первоначального смысла этой заповеди блаженства заключается в следующем: кто эти нищие, которых Иисус называет блаженными? Должны ли мы понимать слово “нищий” в социальном смысле как тех, кто буквально обеднел, лишен всего и стал нищим? Или Иисус использует это слово в религиозном смысле, чтобы указать на тех, кто полностью зависят от Бога во всем, что у них есть, и осознают свое недостоинство, и поэтому принимают спасение как дар Божий во Христе Иисусе? Чтобы понять настоящее значение этого слова, мы не должны вырывать этот стих из контекста. Наоборот, его нужно рассматривать в контексте всего Евангелия. Иисус провозглашает, что нищие имеют привилегированное положение в Царстве.

Давайте сравним нищих из первой заповеди блаженства с двумя другими привилегированными классами в Евангелии. Евангелие от Матфея говорит нам, что дети имеют особое право рассчитывать на Божью любовь: “В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном” (Матфей 18:1-4)

Нет никакой ошибки в том, что нужно стать похожим на ребенка, чтобы войти в Царство. Но для того, чтобы полностью осознать силу фразы “как дети”, мы должны понять, что отношение евреев к детям во времена Христа разительного отличалось от отношения, распространенного в наши дни. Мы склонны идеализировать детство, рассматривать его как счастливое время невинности, беззаботности и простой веры. В еврейской общине времен Нового Завета ребенка считали незначительным, не заслуживающим никакого внимания или благосклонности. К ребенку относились с презрением. Для ученика Иисуса быть похожим на ребенка означает видеть себя неважным, незначительным. Такое восприятие себя меняет не только то, как мы рассматриваем свое достоинство, но и то, как мы смотрим на Божью спасительную благодать. Если маленький еврейский ребенок получал в конце недели от своего отца десять центов на карманные расходы, он не считал это платой за то, что он подметал дом, мыл посуду или помогал печь хлеб. Это был совершенно незаслуженный дар, великодушный и щедрый жест со стороны отца. Иисус дал этим маленьким презираемым детям привилегию войти в Царство и сделал их примером для Своих учеников. Они должны были принять дар Царства точно так же, как маленький ребенок принимает от своего отца деньги на карманные расходы. Если дети и имели какое-либо привилегированное положение, то это было не потому, что они заслужили эти привилегии, а просто потому, что Бог благоволил к ним. Милость Господа изливалась на них благодаря совершенно и полностью незаслуженной благодати и божественному предпочтению.

Второй важный отрывок из Писания подчеркивает привилегию детей. В гимне ликования Иисуса мы слышим: “славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение” (Лука 10:21). Божье благословение изливается на детей, потому что  ими пренебрегают, а не из-за их хороших качеств. Они могут осознавать свою бесполезность, но не по этой причине им даны откровения. Иисус отчетливо приписывает благословение, которое они получают, благоволению Отца, божественной евдокии (греч. eudokia - благоволение, примеч. переводчика). Дары ни в коей мере не распределяются на основании личных качеств или добродетели. Они целиком являются щедростью Бога. Заповедь блаженства о малых сих дает нам ключ к разгадке значения заповеди блаженства о нищих. Во времена Нового Завета к нищете и детям относились с равным презрением. Однако Иисус говорит, что Бог предпочитает малоимущих. Бог испытывает удовольствия, давая привилегированное место в Царстве тем, кого мир считает самыми неудачливыми.

Еще больше света проливается на первую заповедь блаженства через привилегию грешников. Иисус сидит за столом в доме Левия. Книжники и фарисеи придираются к Иисусу по поводу того, что Он ест с мытарями и грешниками. “Услышав [сие], Иисус говорит им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию” (Марк 2:17). Грешники, к которым Иисус направил Свою мессианскую миссию, были настоящими грешниками. Они не сделали ничего, чтобы заслужить спасение. И все же они открыли себя для дара, который им предлагался. Самоправедные, с другой стороны, возложили свое упование на то, что они заработали своими собственными усилиями, и закрыли свои сердца для вести спасения. Но спасение, обещанное Иисусом, нельзя заработать. С Богом невозможно торговаться словно за столом для покера: “Я сделал это, поэтому Ты должен мне вот это”.

Иисус полностью разрушает такое юридическое понятие, которое гласит, что наши дела заслуживают ответной платы. Это учение явно прослеживается в притче о работниках в винограднике. Когда они узнают, что те, кто работали там всего лишь один час, получат такую же плату как и те, кто работали весь день, они начали жаловаться хозяину: “эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему [то же], что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?” (Матфей 20:12-15)

Наши жалкие усилия не дают нам право торговаться с Богом. Все зависит от Божьего благоволения. Спасение, предлагаемое Иисусом, полностью бесплатно и оно специально предназначено для тех, у кого нет на него никакого права, для тех, кто хорошо сознают свою несостоятельность и то, что им приходится полагаться на милость Божью. Самоправедные люди воображают себе, что они заработали спасение посредством соблюдения закона. Отказываясь оставить это безумие, они отвергают милосердную любовь Бога-Искупителя. В нищете грешника Иисус видит возможность спасения.  “Таковых есть Царство Божие”. Если в России грешников когда-то ссылали в Сибирь, то в церкви они призваны к Царству. Это чистой воды дар тем, кто не имеет на него никакого права. Это и есть самое сердце Евангелия и фундаментальная тема заповедей блажеств - неценность тех, кому завещано это Царство. Сказать, что мы - полный ноль, не означает оклеветать свое достоинство, но подчеркнуть абсолютную щедрость Божьего обещания. Таким образом привилегированное положение детей и грешников проливает свет на первоначальное значение первой заповеди блаженств. Блаженны нищие. Блаженны те, кто осознают недостаточность своих заслуг и с готовностью открывают себя для божественной милости.

Поэтому первая заповедь блаженства не является ни обетованием, ни угрозой. Иисус радостно провозглашает рассвет новой эры, мессианский век, который, наконец, настал. “Бедные, никчемные, ничего не значащие по стандартам этого мира, вы блаженны. Отец Мой благоволил дать вам привилегированное место в Царстве - не потому, что вы усердно трудились и не потому, что вы говорите правильные вещи или делаете правильные вещи или стали правильными, но потому что вы нужны Моему Отцу”. Нищета духа представлена нам как обязательное условие для ученика Иисуса. В тот момент, когда мы стоим перед Богом и заикаемся как пророк Иеремия, осознавая свою малость и слабость, и признавая, что Иисус спасает, тогда святость, заповеданная Иисусом -  “Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” (Матфей 5:48) — начинает расцветать внутри нас.

Основная позиция христианина - это искренняя открытость Богу, а наш главный настрой - благодарение. Такая позиция резко контрастирует с мышлением многих христиан, которые развили в себе ложное чувство безопасности из-за того, что они соблюдают церковные законы. Джон Маккензи пишет: Нравственность портит их религию. Они страдают от законничества. Они верят, что исполнение внешних предписаний закона автоматически гарантирует исполнение цели закона. Но если факт того, что я соблюдаю законы (и, возможно, я действительно в этом нуждаюсь) не содействует осуществлению конечной цели моей жизни, которая заключается в том, чтобы познать Иисуса Христа и жить Его Евангелием, тогда одно внешнее соответствие нравственным нормам имеет мало пользы, если вообще имеет какую-либо пользу.  

Мой личный опыт общения с Отцом за время пребывания с братьями из ордена Малых Братьев Иисуса, не привел ни к какому внезапному или драматическому продвижению в добродетели или нравственном усовершенствовании в моей жизни. После этого переживания я, возможно, не стал ничуть лучше, чем прежде, но каким-то образом моя жизнь изменилась. Все изменилось просто потому, что я принял факт, что я принят. Пол Тиллих называет это благодатью. Какую разительную перемену это производит, когда мы привносим это понимание в свое поклонение! Мы становимся поклонниками спасающей любви и милости Бога, Который принял нас. Мы погружаемся в благодарение и зависимость от Бога. Все наше существо становится Евхаристией, постоянным и непрестанным благодарением Богу. Псалмы напоминают нам, что всякий раз, когда Божьи люди собираются вместе, радостное благодарение становится жертвой хвалы в собрании (Псалом 94:2; 99:4; 146:7).

Если слово Евхаристия означает благодарение, христианство означает людей, которые являются радостно благодарными. Радостный христианин - это тот, кто сохранил чувство восхищения и восторга перед Богом, а также на опыте пережил причастность к сообществу искупленных. Он живо ценит этот великий дар. Он открылся истине о том, что все, что у него есть - от Бога, что он полностью зависит от Христа и что “Иисус спасает”. Конечно, иногда он может приходить на поклонение в подавленном состоянии. В этой долине слез нет ни одного христианина, чья жизнь осталась бы несломленной при подъеме на духовные вершины. И все же основное внутреннее расположение духа христианина - это радость и благодарность.

Именно таким является наследие Пасхальной тайны, смерти и воскресения Иисуса. Мы - дети Божьи не благодаря своим заслугам, а по Божьей милости. Это тот признак, который отмечает каждое наше собрание поклонения. Когда мы принимаем знаки Божьего искупления под видом символов, из нашего сердца самопроизвольно вырывается возглас хвалы, записанный Павлом: “Как богат Бог милостью! Какой великой любовью Он возлюбил нас!” (см. Ефесянам 2:4). Когда свет этой потрясающей истины внезапно возникает перед нашим сознанием, на большинство из нас это производит глубокое впечатление на несколько мгновений или часов; затем мы возвращаемся к обычным занятиям своей обыденной жизни, которая ничуть не изменилась. Но все было совсем по-другому для Шарля Де Фуко, священника, чья жизнь и служение вдохновили создание ордена Малых Братьев Иисуса. Эта истина потрясла его. Она стала началом новой жизни. Его сердце наполнила огромная радость, и она была больше, чем все счастье, которое он когда-либо испытал до этого. Его жизнь отличается от нашей тем, что его чувство восторга никогда не исчезло: “Как только я поверил, что Бог есть, я понял, что не могу заниматься ничем иным, кроме как жить исключительно для Него: мой духовный путь начался в тот же самый час, когда я поверил”.

Наш лаконичный ответ на действительность еще более усыпляющий, когда мы сталкиваемся с Иисусом Христом и исследуем христианский образ жизни. Хотя мы встречаемся с такой возвышенной и требовательной этикой, что она кажется совершенно невозможной, нас не ошеломляет тот образ жизни, который нам предлагает Христос. Он говорит, что стандарт христианской жизни - это агапэ. “Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих” (Иоанн 15:13).